определённая в науке установка или близорукость научных мужей, граничащая с тупостью? Неужели трудно собрать хантейские или самоедские предания о верховских богатырях? Или поинтересоваться, кто же эти «железные люди», некогда жившие по берегам рек в огромных городах? Задать себе вопрос, к какой расе они относились эти «аус-ях», «квели», эвенкийские «эндри» и юкагирские «омоки»? И потом попытаться хотя бы для себя объяснить, почему основные топонимы и гидронимы Сибири, Восточной и Западной Европы звучат на древнерусском языке, или, как говорят индусы, на пракрите? Хотя, по убеждению ортодоксов, на севере Азии белой расы, тем более предков русов никогда не было, то же самое и в Восточной Европе, где, по утверждению современной науки, жили племена фино-угров. Нет, скорее всего, мы имеем дело не с тупостью учёных, а со спецзаказом. Историческая наука давным-давно обслуживает тех, кто возомнил себя хозяином всего земного социума. Всё было бы у них гладко, если бы не получился прокол с динлинами: как ни описывали динлинов сочинители китайской истории — иезуиты, как ни придумывали, что они были и дикими, и свирепыми, но не смогли утаить, что динлины являются представителями белой европеоидной расы. Отсюда и пошла цепь правдивых повествований, потому что даосские китайские предания прямо говорят, что от динлинов произошли гунны, а от гуннов позднее тюрки, уйгуры и кыргызы. Вот и пришлось в XIX веке продажным сказочникам от науки выдумывать, что гунны были представителями монголоидной расы и говорили на тюркском и угорском языках. А то, что они являлись племенами дин линей, в научных кругах постарались забыть. В XX веке, когда набрала силу антропология, опять продажные столкнулись с проблемой: что делать, если по всей Центральной, Средней и Северной Азии вплоть до XV века в захоронениях лежат, в основном, черепа европеоидов? И тогда был применён подлый приём: стали насильно заставлять антропологов объявлять европеоидные черепа монголоидными. Как, например, это произошло с черепом того же Тамерлана: сколько Герасимов ни доказывал, что Тимур был чистокровным европеоидом, никто этого не услышал. И пришлось антропологу вылепить его портрет монголоидным. Но это всего лишь один из приёмов. Второй оказался криминальнее первого: за гуннские и древнетюркские черепа стали выдавать черепа тувинцев, бурят и монголов. Бумага всё стерпит, главное, чтобы надпись была, что это череп гунна или тюрка. О таких грязных делишках в современной науке хорошо мне поведал дядя Ёша. Потому честный еврей и сбежал из антропологии в воспитатели. Что же произошло? А произошло ужасное: у всех представителей белой расы планеты было украдено её прошлое. Скрыто и искажено подлинное. Отсюда и уверенность европейцев, тех же англичан, немцев или французов, что их корни, надо же — не азиатские! Они и не догадываются, что само название Азия обозначает — страна ассов, земля белой европеоидной расы, ядром которой долгое время являлись гигантские арийские конфедерации племенных союзов. Она, эта конфедерация, и создала в своё время на Урале в Сибири, Средней и Центральной Азии пять могущественных империй, следы которых в виде курганов, земляных валов и фундаментов видны и в наше время. Правильно охарактеризовал мне когда-то Сибирскую Русь хранитель: по его мнению, то была в экологическом плане абсолютная цивилизация. Все постройки: и хозяйственные и жилые люди делали из земли и дерева. Камень использовался в редких случаях. После ухода такие города очень скоро полностью поглощались природой. Если в лесостепи и степной зоне валы и фундаменты ещё можно увидеть, то в таёжной, где всё заросло деревьями, найти их очень сложно. Но кто знает, может быть, как раз благодаря деревьям очень многое от той великой цивилизации и сохранилось.
Мне невольно вспомнилось недоумение некоторых исследователей юга Кузбасса, Хакасии и Алтая: они находили на вышеупомянутых территориях огромные кучи железоплавильного шлака, встречали десятки разрушенных домниц, древних кузниц и карьеров, где когда-то шла интенсивная добыча руды, но не натыкались ни на жилища, ни на города странных металлургов. Почему? Да потому, что поселения кузнецов и сталеваров были у них, у этих незадачливых исследователей, на виду. Буквально под носом. Им и в голову не приходило, что древние поселения, вернее всё, что от них осталось, заросли лесом и травой. А следов от них нет потому, что «динлины» их никогда не строили из камня.
Да, пять империй! Пять могущественных объединений племенных союзов белой расы. Своего рода мощнейший этнический котёл, из которого 3500 тысячи лет назад началось завоевание Европы и юга Азии. Именно тогда древние арии с южного Урала и севера Европы продвинулись вплоть до Пиренеев, высадились в Ирландии и Британии. Именно тогда палеоевропейские народы вынуждены были спасаться от движения белых голубоглазых завоевателей в горах Кавказа, на Балканах, Альпах и Пиренеях.
Но современные европейские народы и не предполагают, что их далёкие предки пришли с севера Европы, Урала и Сибири. Что их корни находятся здесь, в краю великой Оби, Енисея, Лены, стремительной Яны, порожистой Индигирки, Колымы и Амура. Они уверены, что колыбелью европейской расы является Европа. Так им внушили, вбили в голову с детства. И этим, фактически, отняли у европейских народов их прошлое. Цель же понятна: превратить католиков и протестантов Европы в послушное себе стадо — зомби-команду. Для такого мероприятия закулисе необходимо было скрыть от западноевропейцев их кровное родство со славянским миром и русами, а через последних и с орианами-арктами, победителями Атлантиды.
«Знали бы европейские народы, за кого их держат хозяева? Вот что значит власть хитро сочинённого мифа, а точнее сила информационного оружия! — думал я. — Но в целом, благодаря эвенкийским и хантейским преданиям, мне многое удалось. В двух своих экспедициях я вплотную прикоснулся к тому, что скрывает от человечества наша продажная историческая наука. Мне посчастливилось изнутри постичь то, что недоступно ни одному ортодоксу-учёному. Интересно, как бы повёл себя кто-нибудь из них, окажись он на моём месте? Наверняка, бедного безрукого фельдшера объявили бы сумасшедшим».
Но тут до меня стало доходить, что сам того не подозревая, я становлюсь хранителем. Прикоснуться к древней скрываемой от всего человечества тайне, только полдела. Вторая половина его — понимание, осознание и передача тем, кто вслепую пытается эту тайну отыскать. Кто внутренне не удовлетворён наукообразными мифами историков-ортодоксов. От такой мысли мне стало страшно. Получилось, что незаметно для себя я переступил черту, отделяющую обычного человека от того, кто видит намного дальше своего носа.
«Что же теперь делать? — думал я. — Назад пути нет. Теперь только вперёд! Но куда такая дорога меня приведёт? Неужели в будущем придётся вечно скрываться и играть роль обычного человека, как это делают все посвящённые! Собственно, мне уже сейчас пора это делать, иначе признают умалишённым».
В этот момент мои мысли оборвал далёкий выстрел. И вместе с ним прекратился собачий лай.
«Николай завалил лося, — отметил я про себя. — Ещё одна гора мяса! Был бы на ходу второй «Буран» — бог с ним! А так придётся строить лабаз».
Я встал на лыжи и пошёл помогать ханту.
Только через два дня мы доползли до нашего разорённого лагеря. Записки на дереве не было, и на снегу виднелись следы «Бурана» Спиридона.
— Всё-таки отец приезжал! — улыбнулся молодой хант. — И недавно. Значит, в юрты он не уехал… Если так, то есть надежда съездить и за моим «Бураном» и забрать из лабаза мясо лося.
— Выходит, мы зря рубили лабаз?
— Не зря, — изучая следы на снегу, сказал Кинямин. — Пока мы до добытого лося доберёмся, неделя пройдёт. За это время росомаха его так испоганит, что даже ворону оно станет противно.
Переночевав на месте бывшего лагеря, по буранице Спиридона мы отправились к палатке Ванюшки. По хорошо утоптанной дороге ехать было одно удовольствие, и мы добрались до лагеря хантов ещё засветло. Ванюшка со Спиридоном встретили нас в метрах ста от своей палатки. Как потом выяснилось, оба охотника решили, что мы погибли и уже думали отправиться в юрты, чтобы организовать поиски того, что от нас могло остаться. Увидев накрытую огромной медвежьей шкурой нарту с мясом, оба: и отец и сын растерялись.
— Вы всё-таки его добыли? — ткнул пальцем Спиридон в направлении лохматой бурой шкуры.
По всему было видно, что он не верит своим глазам.
— Как видишь, — кивнул головой Николай. — Тот самый, который разорил нашу палатку.
Я думал, что он добавит: «от которого ты, папа, сбежал», но молодой хант промолчал.
— Надо за Колиным «Бураном» съездить и разобранного лося привезти, — сказал я хантам. — Лось не так далеко, его мясо мы сложили в лабаз, а снегоход остался на Кульёгане. Похоже, прогорел поршень.
