Бунина «Тень птицы» // Творчество И. А. Бунина и русская литература XIX–XX веков. Белгород, 1998. С. 152).
См. об этом: Л. С. Выготский. «Легкое дыхание» // Л. С. Выготский. Психология искусства. М., 1986. С. 183–204, а также: А. К. Жолковский. «Легкое дыхание» Бунина – Выготского семьдесят лет спустя // А. К. Жолковский. Блуждающие сны и другие работы. М., 1994. С. 103–121.
Л. С. Выготский. «Легкое дыхание» // Л. С. Выготский. Психология искусства. М., 1986. С. 195.
И. С. Альберт применительно к данному рассказу пишет о «пантеистическом чувстве автора». Мы бы добавили – в контексте мотива тождества (И. С. Альберт. Об образном строе рассказа И. А. Бунина «Сны Чанга» // Творчество И. А. Бунина и русская литература XIX–XX веков. Белгород, 1998. С. 141).
Развернутый анализ поэтики этого рассказа в сопоставлении с произведениями Мопассана см. в кн.: Е. В. Капинос, Е. Ю. Куликова. Лирические сюжеты в стихах и прозе ХХ века. Новосибирск, 2006. С. 200–239. Мотив тождества, как мы его называем, авторы монографии фиксируют в поэтической структуре рассказа очень тонко и подчеркивают при этом лирический дискурсный строй бунинской прозы как таковой: «…в прозе Бунина моделируется образ единой природно-текстовой стихии, внутри которой авторские усилия сопряжены еще с чьими-то, внеположенными автору» (Там же. С. 226). Лирический текст, в отличие от текста эпического, замкнутого в отчужденном от читателя мире того, что когда-то и где-то произошло с героем, разомкнут, открыт в общий с читателем мир здесь и теперь переживающего лирического субъекта. «Бунинский рассказ – это не мир, замкнутый сам в себе, а часть огромного целого» (О. В. Сливицкая. Фабула – композиция – деталь бунинской новеллы // Бунинский сборник. Орел, 1974. С. 94).
Предложенная в нашей работе трактовка ведущего лирического мотива бунинской поэтики как мотива тождества, на наш взгляд, близка тому, как Ю. В. Мальцев определяет этот мотив, опираясь на слова самого писателя: в формулировке исследователя это мотив «неразрывной связи со Всебытием» (Ю. В Мальцев. Иван Бунин. М., 1994. С. 8). Ср. также формулу М. С. Штерн о характерном для бунинской лирической прозы мотиве «слияния с мировым пространством» (М. С. Штерн. В поисках утраченной гармонии. Проза И. А. Бунина 1930—1940-х годов. Омск, 1997. С. 131).
О. В. Сливицкая. Основы эстетики Бунина // И. А. Бунин: Pro et contra. Личность и творчество Ивана Бунина в оценке русских и зарубежных мыслителей и исследователей. СПб., 2001. С. 459.
Данная схема, как представляется, в целом согласуется с принятыми в современном буниноведении представлениями о драматическом пантеизме как доминанте лирического мироощущения Бунина (см., в частности: И. П. Вантенков. Бунин-повествователь. Минск, 1974. С. 49; О. Н. Михайлов. Строгий талант. М., 1976. С. 117; П. Тартаковский. Русские поэты и Восток. Ташкент, 1986. С. 33; Ю. В Мальцев. Иван Бунин. М., 1994. С. 12).
Н. П. Андреев. Проблема тождества сюжета (Публикация В. М. Гацака) // Фольклор. Проблемы историзма. М., 1988. С. 230–243. В нашей работе статья Н. П. Андреева цитируется по данной публикации с указанием страниц в скобках.
Б. Н. Путилов. Мотив как сюжетообразующий элемент // Типологические исследования по фольклору: Сб. статей в память В. Я. Проппа. М., 1975. С. 143.
В. Я. Пропп. Морфология сказки. Л., 1928.
А. И. Белецкий. Избранные труды по теории литературы. М., 1964. С. 98. В книге переиздана работа А. И. Белецкого «В мастерской художника слова» (1923 г.), в которой ученый впервые развернул противопоставление «мотива схематического» (т. е. мотивного инварианта) и «мотива реального» (мотивного варианта).
См. об этом нашу статью: И. В. Силантьев. Дихотомическая теория мотива // Гуманитарные науки в Сибири. Новосибирск, 1998. № 4. С. 46–54.
Б. Н. Путилов. Мотив как сюжетообразующий элемент // Типологические исследования по фольклору: Сб. статей в память В. Я. Проппа. М., 1975. С. 145.
Е. М. Мелетинский. Семантическая организация мифологического повествования и проблема создания семиотического указателя мотивов и сюжетов // Учен. зап. Тартуского гос. ун-та. Вып. 635. Тарту, 1983. С. 115–125.
В. И. Тюпа. Тезисы к проекту словаря мотивов // Дискурс-2’96. Новосибирск, 1996. С. 52–54.
Ч. Филмор. Дело о падеже // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 10. М., 1981. С. 369–495.
Е. М. Мелетинский. Семантическая организация мифологического повествования и проблема создания семиотического указателя мотивов и сюжетов // Учен. зап. Тартуского гос. ун-та. Вып. 635. Тарту, 1983. С. 115–125.
В. И. Тюпа. Тезисы к проекту словаря мотивов // Дискурс-2’96. Новосибирск, 1996. С. 52–54.
См. об этом: И. В. Силантьев. Поэтика мотива. М., 2004. С. 31–38; 58– 60.
Фольклор. Проблемы историзма. М., 1988. С. 243.
Д. С. Лихачев. Поэтика древнерусской литературы. М., 1979. С. 18.
Я. С. Лурье. Введение // Истоки русской беллетристики: возникновение жанров сюжетного повествования. Л., 1970. С. 3.
А. Н. Веселовский. Историческая поэтика. Л., 1940.
О. М. Фрейденберг. Поэтика сюжета и жанра: период античной литературы. Л., 1936.
