1. Премудрый и всеблагий Бог, для бытия в мире сем, создал отца и сына, но не раба и наемника. Ни первый отец наш не был рабом, или наемником, ни первый сын. Ибо кому бы они были рабами и наемниками? Рабство и наемничество явились уже после: рабство произошло от вражды людей между собою, по коей начали воевать друг против друга, и друг друга порабощать; а наемничество от бедности и недостатков, кои одолевать начали слабейших по причине жадности и корыстолюбия сильнейших. Таким образом и раб и наемник произошли от греха и зла, воцарившихся среди людей: ибо без насилия и бедности ни рабом никто бы не был, ни наемником. Кому придет желание быть ими, когда рабы и наемники не то делают, что хотят и что им нравится, но то, что хотят их господа? Причиною сего — диавол, злая умная сила, от Бога отступившая. Он развел злобу между людьми и обольстил их полюбить ее. И вот они вооружаются друг на друга, думая, что удовлетворяют своим желаниям; и не видят, что тем диаволу работают и у него состоят в рабстве. Эти попрания друг друга, эти хищения и захваты и всякия неправды суть дела сего рабства. Вступившие в сей чин рабства делаются безчеловечными, гордыми и совсем безчувственными. Не чувствуют они никакого к другим сострадания, не чувствуют и своего бедственнаго положения, того, что состоят на работе и в рабстве у диавола. Не чувствуя же сего, не желают избавления; не желают, — и не ищут его. И все таковые, язычники ли они и безбожники, неверные или верные христиане, по причине сего рабства диаволу суть часть диаволова, далеко отверженные от Бога, не могущие пребывать в дому Его во веки.
Великая потребна сила, чтоб освободить их из рук диавола, поработившаго их и держащаго в своем рабстве. И другой такой силы нет и быть не может, кроме единаго Христа Господа, Который есть сила Бога и Отца. Итак, кого Он освободит, тот воистину свободен бывает, потому что бывает чист, целомудр, благ, праведен, благочестив, человеколюбив, благоутробен, милостив, кроток, сострадателен, воздержен, — словом сказать, бывает человеком, каким ему подобает быть. Те же, которые не таковы, суть или безсловесныя животные, или демоны, хотя по внешности они православные христиане. Такие христиане паче повинны и тягчайшему наказанию; и Христос, пришедший избавить их от рабства диаволу, ничтоже пользует им, не потому чтоб Он не мог или не хотел избавить, а потому что они сами не хотят быть избавленными и не ищут Его должным образом. Сие избавление одно и есть истинная свобода, получение которой превосходит всякую силу человеческую. Почему Христос, Бог сый, и восхотел соделаться человеком, и для того одного умер, чтоб освободить людей от рабства диаволу.
2. Некоторые думают, что человеческое естество по природе страстно, по природе подлежит страстям, и в доказательство того указывают на гнев и пожелание. Но дело не так есть, как они говорят: ибо гнев и пожелание даны Богом естеству человеческому не как страсти, каковы они теперь, а как добрыя расположения; и человек получил эти блага от благаго Бога, как признаки, показывающие в нем разумную тварь. Если гнев и похотение даны и безсловесным животным, то даны не в том же значении, как даны они человеку. И плоть человеческая есть плоть, но она не одинаковаго достоинства с плотями зверей и скотов несмысленных. Даны человеку гнев и пожелание, но ему дан и ум; и пока ум сей был здрав, пребывали в своем чине и эти движения, именно: пожелание устремлялось к мысленным благам Божиим и их вожделевало, а гнев (чрез раздражение, ревность) опять это же самое пожелание раздражал и приводил в напряжение, чтоб оно с большим рвением вожделевало оных благ божественных, и мало–по–малу востекая горе, приблизилось к Богу и Им услаждалось. Но поелику ум наш занемог и потерял здравие, которое хранило его в должном порядке и, как больной и поврежденный, вышел из своего чина и растлился, и стал, вместо того чтоб помышлять о небесных благах, помышлять только о мирском; то по сей причине вожделевает он того, что несообразно с ним, и гневается неразумно, и чрез то уподобляется зверям и скотам. Но христианин, который сделался здравым по уму благодатию Христовою, опять вожделевает только Божиих благ, для которых даны естеству человеческому и гнев (раздражительность, энергия) и пожелание. Тот же христианин, который не таков, еще не сделался христианином, и пусть он не обманывает себя.
Таким образом гнев и пожелание не первоначально суть страсти, но стали таковыми вследствие потери умом нашим здравия. От этого гнев стал безсловесным и пожелание безсмысленным. Но как же это сделалось? Душа, как умная сила, единична и проста и не сложена из разных частей, чтоб могла страдать вследствие какой–либо недолжной перемены в них, — как тело, сложенное из четырех стихий, по необходимости страдает от излишества или оскудения какой–либо из них сверх меры. Простая и несложная душа не может подобным образом заболеть и страдать. Как же заболевает она и страдает? От изменения ея помыслов и стремлений, когда, будучи умною силою, устремляется она к безсловесным пожеланиям и неразумному гневу. Это же от чего бывает? Это бывает от сторонняго влияния. Есть иныя мысленныя силы, демоны, которые мысленно приближаются к душе и искушают ее, возмущая ея естественныя движения: ибо она всегда находится в движении, будучи по естеству приснодвижна. Так, когда душа хочет зреть право, демоны наводят некий мысленный мрак и мешают ей зреть право и непогрешительно, но призраки и фантазии принимать за истину. Так же возмущают они и пожелания, обращая их на недолжное чрез прельщение призрачными благами. Так совершилось первое падение; так и теперь грешат и заблуждаются люди.
По причине преступления Адамова разстроились силы естества человеческаго, т. е. ум, желание, чувство. Почему может он умствовать, но умствует неправо; может желать, но желаниями неразумными; может являть ретивость ( — гнев, раздражение, рвение), но безсмысленно. От сего мысли и помышления его, то, как он о чем думает и как что представляет, и то, что и как чувствует, все это криво и ошибочно. Враг наш диавол с клевретами своими бесами, произведший первое падение, мысленно втесняется в сие наше внутреннее настроение, паче и паче возмущает его, и держа нас в нем, как в облаке каком мрачном, заставляет во всем творить его хотения на пагубу самим себе.
Врачует нас от такой болезни душевной всеблагодатная Господа нашего Иисуса Христа баня пакибытия, которая возстановляет в свой чин все способности души и, давая им достодолжное направление, исполняет силою следовать по нему. Чтоб видно было, как и куда следовать, для сего в Евангелии и Апостоле прописаны законы и правила, по коим приснодвижная душа может приводить в гармонию и держать в чине и порядке все движения разнообразных сил своих, ясно усматривая, что право и что неправо во всех отношениях. После же того, как долгим опытом навыкнет она право зреть и право шествовать, отразив и далеко от себя отогнав диавола, докучавшаго ей непрестанно своими превратными внушениями, т. е. после того как уразумеет всякую истину и украсится всякою добротою, и будет всегда заниматься лишь подобающим ей и углубляться в то, — привлекает она наконец к себе самого законодателя Бога, и Он пришедши упокоевается в ней, исполняя оное предивное обетование Господа Спасителя, Который сказал:
3. Каждому из нас надлежит знать Бога, самого себя и демонов: Бога знать, что Он есть Господь и Властитель всяческих, и что един Он может спасти; себя знать, что безсилен в мысленной брани; демонов, что они суть тайные враги наши, и что они воюют против нас посредством нас же самих, что очень странно.
Как для телеснаго зрения, для того, чтобы с верною точностию разсмотреть то, на что оно смотрит, нужны четыре вещи, — здоровые без всякаго повреждения, глаза, целесообразное их движение и направление, соразмерное разстояние между ними и предметом, чистый воздух и свет солнца, освещающий наблюдаемое; так и для мысленнаго зрения душевнаго потребны: ум совершенный, целесообразное его движение и устремление или созерцание, как уздою, страхом Божиим удерживаемое на едином, чтоб не переходило от него к неуместным воображениям, и чистый мысленный воздух, который бы освещаем был истинным светом, просвещающим всякаго человека, вступающаго в мир добродетелей. Свет сей всюду проникает и везде светит, и нет никакой преграды, которая могла бы пресекать его освещение. При всем том однакож для душ неверных он не виден, и виден только одним тем, которыя верны Христу. Верныя же воистину души суть те, которыя после святаго и божественнаго крещения ни в чем не преступают ни одной заповеди Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и могут потому с чистою совестию петь с Давидом, говоря:
