время как в 2002 году этот показатель составлял
Получается, что налоговая реформа проводится неэффективно — рост фискального бремени на нефтяные компании не сопровождается «налоговой передышкой» для обрабатывающей промышленности. В итоге нефтяной комплекс лишается возможности для инвестиций в новые месторождения, а обрабатывающая промышленность, не получив «налоговых каникул», также не демонстрирует фантастических результатов. Закономерным для подобной политики является падение темпов экономического роста осенью 2004 года. Это заставляет МЭРТ менять отношение к проблеме роли нефтегазового комплекса в российской экономике. Ведь стагнация в экономике началась именно тогда, когда прекратился рост добычи сырой нефти.
Скажем, в сентябре 2004 по сравнению с августом добыча сырой нефти (включая газовый конденсат) упала на 2,6 %. В октябре, правда, по отношению к сентябрю наблюдался рост на 3,2 %, однако эту цифру также нельзя назвать оптимистичной. Ведь если брать добычу только сырой нефти (без газового конденсата) и исключить фактор рабочего времени, то обнаружится, что в октябре по сравнению с предыдущим месяцем наблюдалось падение на 0,4 %. По всей видимости, исчерпание традиционных месторождений нефти и дефицит экспортной инфраструктуры привели к тому, что нефтегазовой отрасли все труднее тянуть за собой всю экономику. Очевидно, что как только замедляется добыча сырой нефти, так тут же в стране останавливается экономический рост.
Между тем именно МЭРТ прежде всего отвечает за проблему увеличения промпроизводства. В результате, не сделав ничего для структурных сдвигов в экономике, представители либерального крыла кабинета министров готовы радикально пересмотреть свои взгляды — они понимают, что в случае падения темпов экономического роста отвечать придется именно им, причем в самом ближайшем будущем. Поэтому правительственные либералы ради своего аппаратного выживания готовы отказаться от собственной стратегической линии. Показательно, что из либерального стана уже звучат фразы о чрезмерной налоговой нагрузке на нефтяные компании. Финансово-макроэкономический блок готов уже сделать ставку на нефтегазовый комплекс как на локомотив экономического роста, наступив на горло собственной песне. Тревожная статистика осени 2004 года подталкивает их к этому драматическому идейному развороту Либералам нужно спешно показать президенту Пугину успехи на ниве удвоения ВВП. И ради этого они готовы отказаться от выполнения долгосрочных целей.
Ни либералы, ни их оппоненты так и не нашли ответа на вопрос: куда пойдут собранные с НГК дополнительные деньги? Пустить их на расширение бюджетных расходов было бы очень недальновидно. Искоренение офшоров, рост НДПИ можно было бы признать логичным, если бы эти меры дополнялись столь же активной деятельностью по поддержке малого и среднего бизнеса, снижению фискального бремени с обрабатывающей промышленности. Но этого не происходит, поэтому кампания против сырьевого бизнеса носила больше конфискационный, чем структурный характер.
По сути, она должна была лишь дать обоснование началу передела собственности в нефтегазовом комплексе. Задача была проста — сформировать у частных нефтяных компаний репутацию недобросовестных недропользователей. Дальнейшие действия налоговых служб в отношении компании «ЮКОС» наглядно показали крупному бизнесу, что налоговые претензии государства ограничены лишь фантазией чиновников и никакие «налоговые шкалы» не спасут их, пока передел собственности не будет закончен и не установятся новые правила игры. Поэтому исход «дела «ЮКОСа» имел принципиальный характер для всей отрасли. Это «дело» окончательно расставит все точки над «I» в спорах о дальнейшей судьбе НГК России.
ГЛАВА 2
«Операция «Юкос»: спусковой крючок большого передела
Теоретические споры о будущем нефтегаза довольно быстро перешли в практическое русло. «Силовики» наглядно показали, что не намерены ограничиваться сотрясанием воздуха. От слов они перешли к делу. Удар был нанесен по самой крупной нефтяной корпорации — «ЮКОСу».
«Дело «ЮКОСа» и стало началом серьезного передела собственности в топливно-энергетическом комплексе. Причем «агрессоры» в лице «петербургских силовиков» не просто попытались получить контроль над «ЮКОСом». Речь идет об изменении стратегии развития нефтегазового комплекса в сторону усиления роли государства в отрасли. Причем не только в качестве регулирующего инструмента, но и как полноценного собственника. «Дело «ЮКОСа» сделало вполне реалистичными перспективы создания новой государственной нефтегазовой суперкомпании, контролируемой «новой» элитой. Именно ему и должны в ближайшей перспективе отойти активы «ЮКОСа». Новый «русский монстр» станет одним из крупнейших игроков на мировом рынке энергоносителей.
В этом плане «дело «ЮКОСа» послужило спусковым крючком изменений в системе номенклатурных кланов и мотором передела собственности в нефтегазовой промышленности.
Основных причин «наезда» на ЮКОС было несколько:
Во-первых, это подчеркнуто независимая политика компании, которая открыто противопоставляла свое видение развития ТЭК в России позициям «силовой» группировки и «либералам». Ответный удар должен был парализовать деятельность наиболее активной и финансово обеспеченной части российского «олигархического» сообщества и вызвать смятение в рядах представителей «старомосковской группировки».
Во-вторых, перед началом большого электорального цикла борьба с крупным капиталом, «паразитирующим» на страданиях народа, могла быть позитивно расценена российскими избирателями. Поэтому «силовики» смогли убедить Владимира Путина роддержать атаку на «ЮКОС». Тем более что Ходорковский недвусмысленно заявлял о своих политических амбициях, говоря о желании окончательно уйти из бизнеса к 2007 году (т. е. накануне новых президентских выборов). Параллельно этим заявлениям структуры «ЮКОСа» развернули активную «спонсорскую» деятельность, финансируя политические партии и продвигая идею партийного правительства.
В-третьих, предчувствуя осложнение политической обстановки, Михаил Ходорковский начал готовить свою компанию к продаже иностранному инвестору. При этом он неосторожно пренебрег обеспечением поддержки своих действий со стороны президента РФ.
В-четвертых, в первые годы президентства Путина «силовики» потерпели ряд чувствительных поражений от «старомосковского» бизнеса, что породило у них жажду реванша. Они стали убеждать Путина в необходимости как можно скорее «разорвать кондиции», окончательно расправиться со «старой» элитой. В этом плане «дело ЮКОСа» стало не только началом передела нефтяной собственности, но и оказало серьезнейшее влияние на политический ландшафт.
2.1. Первые неудачи «силовиков»
Первым серьезным столкновением «силовиков» и «старомосковских» в топливно-энергетическом комплексе стала борьба за компанию «Славнефть». Первоначально планировалось, что в 2002 году правительство продаст 19,68 % акций компании. Но весной ситуация вокруг «Славнефти» стала накаляться. Все началось с отставки президента «Славнефти» Михаила Гуцериева, который занимал этот посте 2000 года, Михаил Гуцериев получил пост президента государственной нефтяной компании по протекции Романа Абрамовича. В этой связи часть экспорта нефти и нефтепродуктов «Славнефти» шла через дружественных трейдеров «Сибнефти» — Runicom и Rusoil. Но при этом деятельность Михаила Гуцериева на посту президента «Славнефти» нельзя назвать неудачной.
Компания существенно увеличила добычу нефти как за счет месторождений «Межрегионнефтегаза», так и за счет покупки небольших добывающих компаний: «Варьеганнефть», «Соболь», «Нафта-Ульяновск»,
