Армагеддон откладывается

наблюдали за восходом солнца - вне всякого сомнения, в день весеннего равноденствия, на что указывают записи, - чтобы определить день наступления нового года и объявить о нём.

Была ли планировка священного места такой же, как в храме на горе Зафон (предполагаемая) и в египетских храмах, когда луч света проходил по заранее прочерченному пути и освещал святая святых на восходе солнца в строго определённый день?

В Египте у входа в Солнечные Храмы устанавливались два обелиска (рис. 84), которые предназначались для того, чтобы направлять солнечный луч в предписанный день. Э. А. Уоллис Бадж («The Egyptian Obelisk») отмечал, что фараоны, например, Рамзес II и царица Хатшепсут, всегда воздвигали такие обелиски парами. Царица Хатшепсут даже приказала вырезать своё имя (внутри орнамента) между двумя обелисками (рис. 85а), чтобы благословенный луч Ра падал на неё в этот важный день.

Учёные обратили внимание, что у входа в Храм Соломона (рис. 85с) тоже располагались две колонны. Подобно стелам Гудеа, они имели имена:

И поставил столбы к притвору храма; поставил столб на правой стороне и дал ему имя Иахин, и поставил столб на левой стороне и дал ему имя Воаз.

Смысл этих названий так и остался неясным для учёных, однако форма, высота и внешний вид колонн подробно описываются в Библии (в основном в седьмой главе Третьей Книги Царств). Две колонны были отлиты из бронзы, и высота их составляла восемнадцать локтей (около двадцати семи футов). Сверху колонны имелись сложные венцы в виде зубчатой короны с семью выступами, а «снурок в двенадцать локтей обнимал [окружность] того и другого столба». (Семь и двенадцать были преобладающими числами в храме.)

В Библии не указывается назначение этих колонн, и на этот счёт существуют разнообразные теории: от чисто декоративной или символической функции до той, которую выполняли египетские обелиски по бокам входа в храм. В этом отношении ключом может служить египетское название обелиска Текен. Бадж писал, что это очень древнее слово, которое встречается в парном виде в «Текстах пирамид» в период конца VI династии. Что касается значения этого термина, добавляет учёный, то оно нам не известно, поскольку сами египтяне, по всей видимости, забыли его ещё в глубокой древности. Поэтому вполне вероятно, что слово Текен иностранного происхождения, и по нашему мнению, и оно, и библейское название колонны Иахин имеют аккадский корень хунну, который означает «правильно установить», а также «зажечь свет» (или огонь). Возможно, аккадский термин ведёт своё происхождение от ещё более древнего шумерского слова ГУННУ, которое сочетает в себе такие значения, как «дневной свет» и «труба».

Эти лингвистические ключи прекрасно согласуются с древними шумерскими изображениями входов в храмы, обрамлённых двумя колоннами, к которым прикреплены некие устройства округлой формы (рис. 85б). Вероятно, это и есть предшественники всех парных столбов, колонн или обелисков - они появились на шумерских рисунках на тысячу лет раньше, чем остальные. Ответ на эту загадку поможет найти анализ термина, при помощи которого Гудеа описывает установленные им стелы. Все семь стел он называет НЕ.РУ - отсюда происходит древнееврейское слово Hep, обозначающее свечу. Шумерское письмо развилось из пиктограмм, когда писец при помощи заострённой палочки оставлял на сырой глине клинообразные метки, имитируя внешний вид объекта или действие, для обозначения которого служил значок. Выяснилось, что исходная пиктограмма слова Неру состояла из двух - не одной, а двух - колонн на устойчивых основаниях с похожими на антенны выступами (рис. 86).

Таких сдвоенных колонн, направлявших (действительно или символически) луч солнца в определённый день года, было достаточно лишь в том случае, если задействовалось только одно положение Солнца - в день равноденствия или солнцестояния. Если проект Гирсу был именно таким, тогда хватило бы двух колонн, установленных в соответствии с расположением Шугалама. Однако Гудеа поставил семь столбов, расположив шесть из них по кругу, а седьмую направив в точку восхода солнца. Для того чтобы образовать линию наблюдения, эта отдельная колонна должна была располагаться либо в центре круга, либо вне его, на свободном проходе. В любом случае результат обнаруживает сверхъестественное сходство с находящимся на Британских островах Стоунхенджем.

Шесть расположенных по окружности точек и одна в центре образуют такую же схему (рис. 87), как Стоунхендж II - построенный примерно в то же время, - и обеспечивают ориентировку не только на точки равноденствия, но и на точки солнцестояния (восход и заход солнца в середине лета и середине зимы). Поскольку наступление нового года в Месопотамии было жёстко привязано к точкам равноденствия, в результате чего краеугольный камень зиккуратов был обращён к востоку, установка каменных колонн, позволявших ориентироваться на точки солнцестояния, представляла собой серьёзное новшество. Это было явно «египетское» влияние, поскольку связанная с точками солнцестояния ориентация была отличительной особенностью именно храмов Египта - как раз в эпоху Гудеа.

Если, как предполагает Фолькенштейн, седьмая колонна располагалась не внутри, а вне круга - на проходе или аллее, ведущей к Шугаламу, - то выявляется ещё более удивительное сходство, причём не только с более поздним Стоунхенджем, но и со Стоунхенджем I, где, как нам известно, было установлено всего семь камней: четыре базовых камня образовывали прямоугольник, два привратных камня стояли по обе стороны начала аллеи, а пяточный камень определял линию наблюдения (схема расположения этих камней представлена на рис. 88). Поскольку лунки Обри являлись частью Стоунхенджа I, линия наблюдения без труда определялась наблюдателем у лунки 28, направлявшим взгляд на шест, установленный в лунку 56 - в нужный день солнце появлялось над пяточным камнем.

Такое сходство в расположении имеет ещё большее значение, чем в первом варианте, поскольку - мы уже упоминали об этом выше - прямоугольник из четырёх базовых камней позволял проводить наблюдения не только за Солнцем, но и за Луной. Осознание смысла этого прямоугольника привело и Ньюмена, и Хокинса к далеко идущим выводам относительно глубины знаний строителей Стоунхенджа I. Однако Стоунхендж I старше Энинну на семь веков, и поэтому тот, кто составлял схему размещения семи столбов Энинну, брал пример с проектировщика Стоунхенджа I.

Подобное сходство двух сооружений, расположенных в разных концах Земли, кажется невероятным, однако по мере того, как проясняются детали построенного Гудеа храма, оно приобретает всё большее правдоподобие.

Описанный круг из шести колон (плюс одна отдельно стоящая) был не единственным кругом на территории нового Энинну.

Хвастаясь своими «великими деяниями», для которых потребовалась особая «мудрость» (научные знания), Гудеа описывает - после раздела, посвящённого стелам, - «подобный короне круг для новой Луны», уникальное для своего времени сооружение из камня. Этот второй круг был устроен в виде «круглой короны из новой луны» и состоял из тринадцати вертикальных камней, «поставленных как герои, связанные сетью» - по всей видимости, эта метафора описывает круг из вертикальных каменных блоков, соединённых сверху перемычками и образующих некое подобие «сети», как трилитоны в Стоунхендже!

Можно лишь предполагать, что первый, меньший по размерам круг служил не только для наблюдений