Как я воспринимаю, представляю и понимаю окружающий мир

Страстно рвусь на юг любимый,
Мыслью вижу берег милый.
Зной, порою нестерпимый,
Ощущаю с прежней силой.
Друг великий, друг мой море —
Необъятное, как думы.
Ты играешь на просторе,
Дай же мне воспринять шумы!
Твой простор я не увижу
Созерцать не буду дали;
Тем понятнее и ближе
Мне твои порывы стали.
Красоту ведь можно видеть
Не одним орлиным взглядом,
Чтоб любить иль ненавидеть,
Глаз орлиных мне не надо.
Друг могучий, ты внушаешь
Страсть великую к бореньям,
Зовом гневным призываешь
К необычным дерзновеньям.
И веками с тем же рвеньем
Все гремят твой клич могучий:
К битвам! к бурям! к дерзновеньям!
Отзвук вторят в небе тучи.
Так тебя я представляю,
Друг великий, друг мой грозный.
Рвусь к тебе, к тебе взываю,
Жду призыва ночью звездной.

К брату

(В. И. Скороходову)

Годы и дни пронеслись без возврата,
Радость и горе сменялись чредой.
Но не забыла я мальчика-брата —
Резвый и бойкий, всегда предо мной.
Многие весны цвели и звенели;
Время незримо летело в века.
Я не беру уже прежней свирели,
Легкой и звонкой, как вздох ветерка.
День угасал. Под лучами заката
Снега сугробы кроваво цвели.
В день этот яркий я встретила брата…
Да, не напрасно те годы прошли.
Мальчик мой резвый! Но дни миновали,
Юноша стройный стоял предо мной.
Нет непослушного, буйного Вали —
Взрослый мужчина с умом и душой…
Пусть мы расстались, но, счастьем объята,
Чудную встречу я буду хранить,
Нежного Валю и взрослого брата
Я никогда не смогу разлюбить.

Детство Груни

Сегодня картину родного села
Вспомнила Груня ясней.
У старенькой хаты сирень расцвела,
Смородина рядышком с ней.
И мяты чудесный такой аромат…
Сбегает к реке огород.
Там мама садила петрушку, салат…
Торчит между грядок урод.
Не очень боятся его воробьи
И смело рассаду клюют.
По узкой дорожке везут муравьи
Травинки, в свой темный приют.
В заборе была небольшая дыра,
Застряла Груняшечка там
С букетом… А мама глядит со двора
И все поняла по цветам.
«Ах, вот наказанье! Пропал огород!
Зачем ты ходила туда?
Ты столько сорвала, что хватит на год!
Не девочка — просто беда!
За что меня только господь наказал?»
Взглянула на ясную ширь,
Где Днепр серебристый светло отражал
Старинный, седой монастырь.
Не очень-то мама была уж строга,
Кончалось все мирным путем,
И вечером вместе пошли на луга:
Дочь с веткой, а мама с хлыстом.
Красульку корову пригнали домой…
О, как хороши вечера!
И после возни, передряги дневной
Как сладко уснуть до утра!