Время остановилось.
Крепкий когда-то армейский габардин старика пополз под пальцами.
Пелена в глазу поднялась выше, теперь она закрывала скамьи и сидящих; рука, прихватившая ветерана, налилась свинцовой тяжестью. Казалось, никакой силе ее уже не разжать.
Освобождение наступило неожиданно.
Сначала вновь появился стук колес, затем и общий звуковой фон. Разговоры, голоса…
Каким-то чудом Игумнову удалось разжать руки. Серое пятно в глазу замерло. Постепенно начало рассеиваться.
Он отпустил старика. Повернулся. Стараясь никого не задеть, вышел в тамбур.
Впереди в дверном стекле показался Онкологический Центр — поднявшаяся на полнеба огромная литровая банка, расцвеченная огнями.
После Афгана никогда не было еще так плохо.
«Бакланов, Никола… Теперь
Все шло своим чередом.
Начальство устраивало свои дела. Жулики воровали. Менты ловили воров.
Электричка, жестко набитая до предела, подрагивала на стыках. Пассажиры за стеклянными дверями доставали бутылки, закусь…
«Сволочи! Вы нам верите, когда в нас стреляют…»
