истину: чтобы извлечь необходимую информацию нужно, чтобы зта информация была в эту систему заложена.
Дактилокарты Игоря Кайнака в картотеке не было.
— А этого, надеюсь, ты еще не знаешь… — Юджин рассказал о звонке на радио «Коль Исраэл».
— Действительно…
Поселение спало. Где-то глубоко лежало дно ущелья. Там ничего не было видно. Тонкий серп луны поднимал вверх оба острые концы рогов.
— Россию не запрашивали?
— Пока нет.
Юджин объяснил ситуацию:
— Российская полиция может в обмен тоже что-то просить. В том числе то, чего мы не хотим или не можем им предложить. Кроме того тут вопрос престижа.
— Российские рэкетиры находят своих…
— Согласен.
Наезжавшие криминальные структуры действовали только в отношении бывших соотечественников, которые понимали их язык, психологию, обычаи. Почти миллионное, говорящее на русском, население Израиля было их благодатным пахотным полем. Против коренного населения, как правило, они выступать не решались.
— Все равно надо что-то решать…
— А что твой московский коллега… Он не может сейчас помочь?
— Я уже думал. Но он же частный детектив… Все, как у нас. Кто будет платить? Полиция? Каким образом!?
Телефонный звонок на мобильник раздался неожиданно. Он застал Кейта входившим в Матэ Арци. Звонил Самир, похожий на Саддама Хусейна араб-полицейский:
— По-моему, я сейчас видел его! Того, что звонил на «Открытый микрофон»…
— Видел?! Где?
— Это место встреч для разведенных пар. Где отцам разрешают встречаться со своими детьми, которых воспитывает мать. Конечная остановка четырнадцатого маршрута. Он еще тут!
— Сейчас я буду…
Самир ждал в своей белой «ауди». Юджин Кейт припарковал «ямаху» рядом, снял шлем…
— Пока не выходил… — Самир поправил знаменитые усы. — Когда он появится, я подам знак…
— Я пойду к калитке.
В пристройке к жилому дому происходили встречи родителей с детьми, остававшимися в их прежних семьях. Свидания проходили по графику. Со стороны автобусной остановки к помещению примыкал открытый сверху внутрений дворик.
Кейт подходил к железной калитке, когда из нее показался симпатичный мальчик, он возвращался после свидания с отцом. Самого отца видно не было. Отцов обычно придерживали минут на двадцать, чтобы избежать нежелательных встреч с их бывшими женами и возможных инцидентов.
Высокий рыжеватый мужчина возник в калитке внезапно. У него были зеленоватые большие глаза. Крупный нос. Коротко, как у тифозного, остриженные волосы. Лицо и верхняя раскрытая часть груди были помечены многочисленными веснушками.
В последнюю секунду Юджин Кейт успел отвернуться. Но мужчина и не думал его запоминать, был занят своими мыслями.
Самир завозился в своей машине, но в этом не было уже необходимости. Юджин Кейт уже узнал анонима по описанию. Мужчина неспеша направился к остановке автобуса. Юджин Кейт прошел к мотоциклу, надел шлем.
— Помочь тебе? — не оборачиваясь, бросил Самир в окно «ауди».
— Справлюсь.
Вести наружное наблюдение с мотоцикла за человеком, едущим в автобусе, было делом непростым. Скорость транспортного средства становилась скорее помехой, нежели преимуществом.
Зато мотоцикл занимал меньше места. На остановках Кейт притормаживал у тротуара позади автобуса, наблюдал за выходившими. Вначале это было совсем просто. На тихой извилистой Ха-Халуц вообще никто не выходил — люди только садились.
Но на Проспекте Герцеля появились и пассажиры, пересаживавшиеся на другие автобусы. Положение осложнилось. Выходившие тут же смешивались с ожидавшими другие маршруты. Пока Кейт просматривал людей на остановке, сзади подкатывали еще машины. Водители начинали возмущенно гудеть…
Самая большие сложности ждали его на Яффо, у центрального рынка Махане Йегуда. Высадка тут уже шла из всех дверей. Улица была узкой. Мешали сновавшие у самого тротуара такси. Неизвестный мог легко потеряться в толпе, подходившей к самой остановке. С Яффо автобус отправился — изрядно потяжелевший. Кейт был совсем неуверен в том, что не потерял своего подопечного…
Из Центра автобус уходил в Тальпиот. Но не в престижный Восточный — в тишину холмов, на зеленый глубокий склон, ведущий в ущелье, а в Промышленную Зону. Но сопровождать туда Кейту не пришлось — незнакомец выскочил на остановке, недалеко от линии железной дороги и сразу пересел в другой автобус, подошедший почти одновременнно, направлявшийся в Новые Катамоны, в район, который пресса именовала не иначе, как «место проживания иерусалимской бедноты». Из непрестижных районов с ним конкурировал только пресловутый Ирганим…
Рыжий вскочил в автобус, когда тот уже отправлялся.
Кейт понемногу приноровился к наружке, а еще через несколько остановок вести наблюдение стало и вовсе просто. На каждой выходили один-два пассажира, ехавшие с рынка.
Незнакомец жил на Бар-Йохай, недалеко от остановки. Вокруг тянулись стандартные, с одинаковыми открытыми галлереями внизу, похожие один на другой, как близнецы, пятиэтажные дома, построенные еще в семидесятых в ожидании Большой Алии из Северной Африки.
Рыжий поднялся на одну из галлерей. Он по-прежнему не подозревал о слежке, не проверялся. Одна из соседок шла ему навстречу, они перемолвились несколькими словами. Возможно, соседка спросила, как прошло свидание с сыном. Он что-то ответил, квартира его оказалась здесь же, на нулевом этаже. Еще через минуту он уже закрыл за собой дверь…
Кейт оставил мотоцикл, подошел к женщине. Он узнал ее.
— Варда!
Она, похоже, не меняла пристрастий в одежде — теплая майка и такие же рейтузы, под которыми словно был положен на бедра раздутый до возможных пределов спасательный круг. В одной руке Варда держала пелефон, в другой сигарету. Она снова ждала ребенка…
«Четвертый? Или уже пятый?!»
Однажды она уже помогла ему при расследовании.
— О, Юджин!
Это была удача.
Варда поставила на стол «нескафе», орешки, сахар. Включила чайник.
— Тебе с молоком?
— Да. И без сахара.
— Представь, я помню.
В соседней комнате дети играли в футбол. Дверь сотрясалась от ударов.
— Кто этот сосед? — спросил Кейт, подвигая к себе стул. — Ты сейчас с ним разговаривала…
— Бецалел? — Она села напротив, покрутила пальцем у виска. — Он ку-ку!.. Немного сдвинутый. Он тебя интересует?
— Что с ним?
— Сумасшедший на всю голову… В Ливане его шарахнуло. Он рассказывал… — Варда дала волю языку. — Сначала громкий треск, словно лопнули штаны на слоне… Двое убиты, а двое ранены. В том числе он. Держался он мужественно… Про другого, наверняка, бы написали и в «Едиот ахронот», и в «Маарив». И фотографии бы опубликовали… А он… Мелькнул на секунду по телевизору, когда президент навестил раненных…
