Ночь, прожитая трижды

состав ее участников.

Игумнов задумался.

Никола сообщил про две бригады. Одна была связана с нигерийскими наркокурьерами, вторые — частные охранники неизвестной фирмы. Сюда входили и те двое, с которыми Никола ехал в электричке от Нижних Котлов. Эти выслеживали первых…

Мосул Авье на переходном мосту, скорее всего, ждал третью команду партнеров по наркобизнесу.

Впрочем, у Игумнова были и до этого сообщения на африканца. Они поступили от другого его помощника, точнее помощницы.

Агент Игумнова — Ксения работала «по иностранцам». Еще в январе, беседуя с соотечественниками, Мосул Авье в ее присутствии вставил в разговор название знакомой станции. Он упомянул «Домодедово»…

Компания тусовалась в Конькове на пересечении Островитянова и Академика Волгина — в студенческом общежитии нигерийцев. Там в тот раз языки развязались полностью.

Из осторожности Игумнов не вписал название станции в сообщение. Как и подозрения Ксении по поводу пистолета и наркотиков, находившихся в тот момент у ее нигерийских приятелей в общежитии.

Игумнов записал лишь десяткую часть намеков и разговоров.

Предосторожность шла от его, Игумнова, опыта.

Любое сообщение с упоминанием наркобизнеса или огнестрельного оружия немедленно попадало на контроль Вверху. Потом ни с Игумнова, ни с его помощницы уже не слезли бы…

И вот этой ночью данные его помощницы неожиданно получили подтверждение. Никола тоже говорил об Африканце и о Домодедове.

Данные агентов совпали.

Ни о чем не подозревавший Качан оказался в самом эпицентре событий…

Игумнов взглянул на часы, набрал номер телефона.

— Алло!

— Я слушаю… — У телефона была Ксения, она уже спала: — Чего так поздно, начальник?!

Они работали вместе несколько лет. Сотрудничество их началось почти сразу после ее совершеннолетия.

— Как ты?

— Я в порядке… — У Ксении был молодой свежий голос.

— Догадываюсь.

Отношения их за все это время претерпели различные изменения — от самых близких до чисто служебных. Сейчас в них снова заметно наступало потепление. Дело шло к весне…

— Что-нибудь срочное?

— Ты както говорила об африканце и Домодедово…

— Да. Это Мосул.

— Напомни еще раз, как он выглядит…

— Высокого роста, стройный. Правильные черты лица…..

— Одет?

— По разному. Иногда в длинное пальто до пят. Знаешь? Иногда, как наши, в кожаной куртке или даже в джинсовке…

— На голове шапка…

— С наушниками. Обычно он их завязывает под подбородком. У него отморожено ухо.

«Точно он…»

— Что-нибудь еще, Игумнов?

— Я хочу, чтобы ты срочно перебралась к ним в общежитиие.

— Прямо сейчас?! — Она подумала. — А что? Это мысль…

Ксения была авантюрного склада. В ее лице Федеральная Служба Безопасности наверняка потеряла разведчицу экстра- класса, российскую Мата Хари…

— Возьми такси. Придумай причину. Самого Мосула Авье в общежитии сейчас нет. Он в Домодедово в интересной компании. Будет лучше, если ты подождешь его возвращения. Может удастся что-нибудь узнать.

— А что там, в Домодедове?

— Похоже готовится разборка. Там Качан. Для него это может оказаться… фашлой!..

Игумнов привез словцо из Афгана: так арабы называли непруху.

— Что ж! — Задание оказалось ей по душе. — Сейчас выезжаю…

— Если будут какието осложнения, по первому твоему звонку мы сразу подъедем…

— Ребята живут на шестом, так что прихвати пожарную лестницу…

— Мы выстелим внизу коробки, чтоб мягче приземляться…И еще. Помнишь? Ты приезжала в суд, когда судили нигерийцевнаркокурьеров…

— Задержанных в Шереметьево…

— Да.

О посещении его помощницей судебного заседания в ее рабочем деле тоже не было ни слова. И это Игумнов тоже сделал намеренно. В Главке наверняка нашлись бы охотники использовать Ксению по линии борьбы с незаконным оборотом наркотиков гденибудь на другой Дороге, на СевероКавказском или Азиатском направлении.

Это было опасно и хлопотно. Неизвестно в чьи руки она могла попасть.

«Чужой агент, а оперативники — они разные…»

Ради карьерного успеха кто-то мог послать девчонку в самое пекло. Подставить, спалить.

— Я им сказала тогда, что хочу попрактиковаться в синхронном переводе…

Ксения усиленно зубрила на своих курсах английский.

— Мосул Авье и наркокурьеры, которых судили, знали друг друга?

Ксения ни минуты не сомневалась:

— И очень хорошо. Они все из Ломе.

— А кто еще был тогда на суде? Наших, российских, много?

В сегодняшней ночной разборке, судя по сообщению Николы, участвовали уголовники. Надо было узнать как можно точнее.

— Человек пять. Помоему, это видновская братва… Кстати, Игумнов: Качан тоже тогда был на суде…

— Его сейчас нет.

— Я скажу тебе, кто еще в курсе! Начальник розыска с воздушки!.

— Желтов?!

Игумнов набрал номер.

— Слушаю… — У телефона оказался их дежурный.

— С железки беспокоят…

— Наконецто… — иронически пропел тот. У них были нормальные отношения с коллегами. — Тыто чем обрадуешь, друг?

— Это зависит от величины запросов. Начальник розыска ваш, конечно, дома, второй сон досматривает…

— Желтовто?

— Ну да.

— Обижаешь, начальник…

— Неужели здесь?! Нука покличь его. Тото он рад будет…

Игумнов представил, как его закадычный дружбан Желтов тяжелый, лысый, с грубым в серых щербинках лицом — понимая, что речь идет о нем, еще не зная, кто звонит, грозит дежурному кулаком.

Емуто что ждать хорошего от ночного звонка?!

— Слушаю, Желтов…