команды, собранные за одну ночь, не смогут без жертв и прений поделить трофеи. Так и произошло. Команды Андрилла и Мадерика сразу после грабежа комнат на третьем этаже распределились равномерно по трем верхним этажам главной башни, решив держаться поближе к людям принца Нюкаэля. В арсенале они вооружились до зубов. Сторонники генерала Вита, чинно и не торопясь, в свою очередь, во избежание внезапных проблем со здоровьем, после пары понятных намеков, покинули эти верхние три этажа донжона. Здесь было много оружия, но очень мало награбленного бароном добра. Награбленные товары обнаружились внизу в подвалах и небольших складах под угловыми башнями. Прошло четыре часа, и генерал Вит потерял терпение. Поведение его партнеров ему не нравилось. Он планировал напасть на них во время дележа добычи, воспользовавшись двукратным численным превосходством, но те буквально заперлись в башне и не высовывались. Прямой штурм донжона генералу Виту был не по душе. Во-первых, не считая ворот, замок ему достался почти неповрежденным. А во-вторых, эта грохочущая магия его здорово напугала и озадачила. Ни о чем подобном он понятия не имел. Про пробивающие любой доспех заговоренные стрелы — да, о таком рассказывали старики, но вот чтобы стрела разносила в щепки окованные железом ворота из дубовых досок — нет, о таком не слышал никогда.
Пришлось, изображая радушие, идти самому.
— Командир Вальдур! А что нам делать с пленными? Как их будем делить? Их там чуть больше сотни. — начал диалог с порога баронских покоев генерал Вит. При этом он так косился на тяжелые сдвоенные арбалеты, направляющие которых смотрели внутрь крепости, что конунг реально испугался, как бы генерал после этого визита не начал страдать косоглазием. Еще он обратил внимание, что волевое и будто вырубленное из гранита лицо лесного генерала за этот штурм заработало еще один красивый шрам в качестве статусного аксессуара.
— Генерал? — изобразил непонимание Вальдур. В просторную комнату зашла еще дюжина сторонников Вита. Руки они держали не на оружии, но было явно видно, что головорезы готовы в любой момент прикрыть своего начальника в случае обострения.
— Я так понимаю, принцу нужна мана для возобновления заклинаний? Надо начать дележку с пленных, затем уже учтем все, что мы нашли. Решим с ними вопрос, чтоб уже не решать вопросы с кормежкой, охраной и прочей мутотенью, — забивал железные доказательства генерал Вит.
— Генерал! Они сдались в плен! Они такие же люди, как вы! Не орки, не эльфы, не гоблины — ЛЮДИ. Они тоже воины леса, ваши братья по призванию и коллеги по профессии! Во имя Маниту! Неужели вы — вы предлагаете их принести в жертву каким-то эльфийским богам?!
Такой поворот разговора выбил почву из-под ног у генерала. Он не был виноват в своем образе мыслей — для его мировоззрения, для мира, где сотни лет безраздельно правили эльфы — принесение людских жизней в жертву было нормальным явлением.
— Но… принц, э-э-э — эльф, магия… — генерал впервые в жизни не нашел слов. Свита за его спиной активно перешептывалась, тоже смущенная словами конунга до самых основ переосознания бытия и своего места в нем.
— Маниту сказал! — громовым голосом вознесся Влад над толпой и следом произнес бессмертные и вечные строки:
Будто сквозняк прошел по комнате. У стоящих в комнате захолодило кожу и сдавило дыхание, словно каждого из них коснулась десница бога. Сознание стало неожиданно ясным, и каждое слово говорящего западало прямо в душу. Стих буквально вбился серебряным дюбелем в недостающие места скреплений стального полотна нового мировоззрения. Но сколь бы ни был Влад талантливым и проникновенным оратором, без вмешательства высших сил тут не обошлось. Кто-то дал его словам полную силу, а дар убеждения заставил работать без помех. Это не было ни гипнозом, ни мороком, каждый в комнате просто понял, что вот она, правда. Здесь и сейчас. И вот он, момент истины, когда каждый должен решить для себя, кто он и где его место.
— Маниту сказал, и я говорю — нет смертям на алтарях эльфов! Все рождены свободными и равными! Хватит с нас этого! Хватит! Каждый из нас не животное, но человек! А человек, генерал Вит, это звучит гордо!
Влад помедлил несколько секунд для закрепления эффекта.
— Предложите пленным вступить в вашу армию, генерал! Они воины леса, как и вы все. Они видят в вас братьев, а не врагов. Да! Их взор сейчас застлан ненавистью и болью, но сорвите покровы с их глаз! Несите слово правды! Все люди братья! Поговорите с ними, пусть мои люди поговорят, расскажите о словах Маниту, и вы сами увидите результат. И вы станете самой мощной силой в этом лесу, генерал. Сделайте это — и скальды разнесут ваше имя во все уголки земли. Вы станете ярлом, нет! конунгом Колючего Леса! Первым независимым от эльфов королем людей!
У генерала Вита буквально остекленел взгляд. Перспектива стать венценосной особой ему просто в голову не приходила никогда. Дыхание перехватило.
— Генерал, сходите отдохните. Выпейте кувшинчик вина. Нужно отдохнуть и вам, и вашим людям после этого штурма. Но время дорого, через два часа я снова вас жду здесь. Желательно трезвым. Андрилл, Мадерик! Отрядите по четыре человека, пусть еду принесут из кладовых. Заодно и впрок на дорогу захватите. Война войной — а завтрак по расписанию.
Дружный хохот от такой простецкой шутки разрядил ситуацию. Люди генерала и обоих сержантов сообща пошли вниз искать кладовые. Генерал тоже пошел искать кладовую с вином. Ему срочно хотелось выпить. Его мировоззрение дало трещину, и теперь срочно требовалось залить глотком вина эти несоответствия в фундаменте базовых правил существования.
Не через два часа, но ближе уже к закату, генерал Вит вновь был в бывших покоях барона. Он пришел всего с двумя людьми, уже полностью доверяя Вальдуру и его людям.
К удивлению генерала, все сдавшиеся в плен после небольшой, но очень мощной психологической предварительной обработки людьми конунга согласились присоединиться к его отряду. Еще больше подняла настроение встреча с бывшей пассией, которая обнаружилась в одной из комнат на третьем этаже. Та так изобразила радость от встречи и выразила настолько искреннее признание от того, что 'мой генерал пришел меня спасти', в результате 'спаситель' сумел вырваться только через три часа, причем выжатым как лимон, после того как зашел туда с обнаженным клинком и четким намерением 'зарезать эту шлюху'. Из ее комнаты он выходил, извиняясь и каясь, что 'так долго шлялся по лесам'. Ах, женщины, женщины…
Что делаете вы с нами, когда удар судьбы стрелою страсти пронзает сердце беспощадно? Что за страшный механизм заложен в мужской природе, делая его безвольным и нерешительным котенком, которого взяли за шкирку, когда он еще пять минут назад был ужасным тигром? Нет, воистину, любая женщина колдунья, и пусть Великий Маниту пошлет каждому его меру судьбы, взвешивая её не делами и поступками, а силой зависимости от своей прекрасной половины.
Ну почему, чтобы повернуть пути истории, мужчина минимум должен убить дракона, захватить царство и выпустить море крови, да и то не всегда это срабатывает, а вам нужен для этого всего лишь выверенный жест рукой, загадочная улыбка и один-единственный томный взгляд?! Женщина в своем
