'Против Духа неблагодарности и хуления стой, так вещая: '
'Тогда переноси свою мысль на иной какой предмет, божественный или простой, человеческий.
Паче же и первее всего душа, желающая угодить Богу, да держится терпения и упования, говорит святый Макарий. Ибо с тем намерением лукавый дух и наводит на нас уныние, чтобы лишить душу упования на Бога: ибо, ведая немощи наши, Бог никогда не допускает душу, уповающую на Него, до низложения напастьми. Если и люди знают, коликую тяжесть наложить ослу, а коликую — верблюду, и налагают на каждого по силе его; если и горшечник знает, сколько времени надлежит держать на огне делаемые им сосуды, дабы излишне передержанные они не растреснулись, не додержанные же не оказались слабыми; если, говорю, и в людях есть довольно на это дело рассуждения; то не тем ли паче разум Господа Бога ведает, какое каждой душе навести искушение, дабы сделать ее годною и способною к Небесному Царствию и удостоить ее не только будущей славы, но и здесь — утешения от Духа Святого. Ведая, да терпим все доблестно и безмолвно, войдя внутрь своей келлии. Впрочем, бывает иногда крайняя нужда, говорит святой Василий Великий, войти в общение и собеседование с каким-либо опытным и назидательным человеком: благовременное и благонамеренное посещение такого человека и беседа с ним в меру (без празднословия и многословия) могут не только изгнать из души уныние, в ней гнездящееся, но и, доставив некоторый отдых, придать силы и усердие к дальнейшему подвигу в благочестии.
Однако же Отцы утверждают, уразумев из собственного опыта, что в часы искушения лучше пребыть в келлии неисходно, безмолвствуя'.
VII. Против страсти тщеславия
'Много, говорит, и бдительно должны мы наблюдать за духом тщеславия. Ибо он весьма сокровенно, со всяким ухищрением, вкрадывается в наши намерения и действия, преграждает иноку путь к истинному преспеянию и силится исказить и извратить дело наше так, чтобы оно было не для Бога, но из тщеславия и человекоугодия. Посему надлежит нам во всякое время строго испытывать себя и упражнения свои внешние и мысленные: для Бога ли и для пользы ли душевной они совершаются. Надлежит всячески избегать похвал человеческих и, памятуя сказанное святым Давидом:
'Да исповедает он помысл свой в молитве ко Господу и да преложит его на противное, смиряя и уничижая себя: Сердцеведец, пред Коим открыта душа наша и всякое в ней движение, простит и не вменит нам его'.
'Для сего так да поступаем, говорит преподобный Нил: если когда-либо восчувствуем побуждение чем-либо потщеславиться, то воспомянем свои слезы, если имеем их, и благоговейное предстояние в молитве пред Богом. А если нет у нас ни того, ни другого, представим себе исход наш из сего мира, — и бесстудное тщеславие чрез сие отженется. Если же оно и за сим гнездится в нас, убоимся, по крайней мере, того срама, который последует тщеславному: 'Ибо возносяйся, еще здесь, прежде будущего века, не избежит унижения', говорит святый Иоанн Лествичник'.
'Когда кто-либо станет нас хвалить и своею похвалою, при содействии врага невидимого и собственного нашего ослепленного сердца, породит в нас мысль, что мы достойны чести и повышения, и способны к занятию высоких мест, то тотчас вспоминаем себе множество и тяжесть наших согрешений, или — и одно из них, наиболее гнусное, вообразим в уме нашем, и скажем себе самим: суди, достойны ли похвалы и чести так поступавшие? И тогда вдруг увидим себя совершенно не стоющими никакой и ничьей похвалы, и внушения бесовские отразятся и более смущать нас не станут, сказал Никита Стифат'.
'Ежели нет в тебе, говорит Преподобный, больших и студных грехов, то помысли о том, коль широка и совершенна и многобъемлюща всякая заповедь Господня, и тогда узришь, что все твое подвижничество — как капля в сравнении с обширным морем. Так трезвясь и любомудрствуя, мы избегнем сетей тщеславия. Ежели же не остережемся и беспечно будем поддаваться тщеславным помыслам, то, укоренясь, они породят в нас
VIII. Против помыслов гордостных
'Что и говорить о презорстве и гордости, взывает он, скорбя. — Имена у них различны, а в сущности они — одно и то же суть: и гордыня, и презорство, и высокосердие, и кичение; и все они преокаянны, как говорит Писание:
'Тот, кто в гордости своей
Кто поработил себя страсти этой (гордости), тот сам и бес и враг (ратник), — тот в себе самом носит скорую гибель. Да боимся и страшимся убо гордыни; да отреваем ее от себя всевозможно, всегда памятуя, что без помощи Божией никакое добро не может быть сделано, и что ежели оставлены будем от Бога, то по подобию того, как лист колеблется или как прах возметается от ветра, так и мы будем от диавола смятены и поруганы, соделаемся предметом плача человеков. Уразумев сие, всемерно потщимся проходить жизнь нашу во смирении'.
'Вот первый урок сей божественной науки (сие начало сим), говорит святой старец: ставить себя ниже всех, т. е. почитать себя хуже и грешнее всех человек и сквернее всех тварей, потому что вышел из порядка, всякому естеству тварей указанному, — и горшее самих бесов, потому что и они преследуют нас и побеждают. Вот второй: избирать всегда последнее место — и на трапезах, и в собрании посреди братии; носить худшую одежду; любить черные и низкие работы; при встрече с братиею, каждого предварять низким поклоном и чистосердечным (неразлененным); любить молчание; не быть велеречивым в собеседованиях; избегать сварливости и противоречий; быть в трудах, не выказывая себя (нелюбоявленну), и не настаивать на слове своем, хотя бы оно казалось справедливым. Ибо, сказали Отцы, в новоначальных внутренний человек сообразен со внешним; но если внешний не ублагоустроен, не доверяй благоустроению и внутреннего человека, говорит св. Василий Великий'.
