Хороша крымская природа: солнце, море, зелень. Благословенный край. В любом путеводителе по местным курортам, Вы сможете прочитать, что «Ялта (Евпатория и так далее) – город курорт на берегу Чёрного моря, в Крыму, один из самых живописных и интересных городов мира». Стройные кипарисы и пальмы, дворцы, брызги моря под нежным солнцем, креветки и рыба, фрукты, прекрасное вино. Таким главный крымский курорт и встретил русское лихолетье.
Февральская революция была для крымчан, как и для всех русских подданных, полной неожиданностью. Невероятное удивление вызвала она и у властей гражданских. Растерялся первоначально и командующий Черноморским флотом адмирал Колчак. Получив первые известия о беспорядках в Петрограде, он приказал коменданту Севастополя немедленно прервать всякую связь Крымского полуострова с остальной Россией, включая телеграфную и почтовую. Таким образом, Колчак стремился оградить порядок и боеспособность во вверенном ему флоте. Новости приходили самые тревожные. Сообщали их… немцы. На плохом русском языке противник в своих радиопередачах сообщал о беспорядках и вооружённых столкновениях. Позднее германцы заговорили о восстании Балтийского флота в Кронштадте и массовом убийстве там матросами своих офицеров.
Именно этого и старался избежать в своей вотчине командующий Черноморским флотом. Ситуация же была абсолютно непонятной. Но, прошло несколько дней и ситуация прояснилась – к власти пришло Временное правительство. Именно Колчак первым добился принятия присяги личным составом флота новой власти.
Ирония судьбы – будущий Верховный правитель, фактически диктатор, стал горячим сторонником парламентаризма. Именно за эту его лояльность Временному правительству, энергично принявшемуся разрушать Россию, «союзники» и усадят позднее Колчака на сибирский «трон» Верховного правителя. Однако, оказавшись у власти, он очень быстро станет не послушным орудием в руках англичан, американцев и французов, а руководителем, жёстко и бескомпромиссно отстаивающим интересы вверенной ему державы. Патриотом Колчак окажется, большим, чем демократом, а потому и поплатится за любовь к России своей жизнью.
Но в марте 1917-го все смотрели в будущее с оптимизмом: заканчивались приготовления к десанту на Босфоре, в случае успеха приводящему к быстрому завершению всей мировой войны. Он не состоялся – помешал начавшийся развал страны, армии, и флота. Признаки разложения быстро появились по всей России, но в благословенном Крыму, всё происходило значительно медленнее. Только в середине марта организовались на Черноморском флоте первые Советы. И большевиков в их составе почти не было, а преобладали меньшевики и эсеры. Но потом в апреле приехал в Россию Ленин – и началось!
Временное правительство не мешало Владимиру Ильичу раскачивать ситуацию и разваливать Россию. Уже разложенный большевиками Балтийский флот прислал на Чёрное море делегацию из пяти человек, которые за считанные дни нанесли колчаковской дисциплине смертельный удар. Матросы начали массами проситься в отпуск и косо поглядывать на офицеров с немецкими фамилиями. Прошёл ещё месяц, и они начали косо смотреть вообще на всех офицеров. 3 (16) июня в Генштаб ушла телеграмма: «Положение в Севастополе резко ухудшается вследствие направленной сюда агитации большевизма».
Но мер никто никаких не предпринимал, если не считать постоянных митингов и простого уговаривания солдатов и матросов выполнять свой долг и оставаться патриотами и людьми. Ни одна армия и ни один флот в истории не могли воевать скреплённые лишь словами, не спаянные железной дисциплиной, а вот её то навести было как раз нельзя. В стране объявлены свобода и равенство, распространён Приказ № 1 и «Декларация прав солдата». Поэтому большевистских агитаторов теперь трогать нельзя, нельзя расстрелять трусов и дезертиров.
И покатился Черноморский флот вместе со всей Россией в тартарары. Сначала на эскадренном миноносце «Жаркий» команда отказалась выходить в море, потому, что его командир «слишком рискованно управляет миноносцем и часто подвергает опасности людей». Колчак, ещё пытавшийся остановить развал, приказал спустить на судне флаг, но это только подлило масла в огонь. Требование снять командиров выдвинули команды эсминца «Керчь» и вспомогательного крейсера «Дакия», начались волнения матросов на броненосце «Три Святителя», линкоре «Синоп» и других кораблях.
Дело дошло до того, что уговаривать матросиков не бунтовать прибыл лично военный министр Александр Фёдорович Керенский. К сожалению, армия у России была большая, а военный министр был всего один, поэтому на всех военнослужащих его уговоров не хватало. Но он честно пытался объяснить всем кому мог, как должны себя вести солдаты новой свободной России.
За митинговыми страстями и полными призывов выступлениями Керенского, все яснее проступали признаки будущей катастрофы русской армии и флота: недоверие к офицерам, развал дисциплины и яд большевистской пропаганды. Не может быть в вооружённых силах демократии – это ясно любому здравомыслящему человеку. Военный министр Керенский этого «не понимает» и вместо принятия жёстких мер уговаривает, уговаривает, уговаривает…
К июню власть на флоте практически полностью уходит из рук командующего. Фактически начинается открытый бунт. Бурлят митинги, собрания, большевистские агитаторы не слезают с трибун. В итоге, 6 (18) июня Севастопольский совет под давлением судовых комитетов постановляет: личное оружие