великолепия твоего, и от пороков твоих, и от мира твоего, который во зле лежит»[453]. Итак, если мы сохраняем этот договор, то будем благожелательны и в согласии с дьяволом, противником своим, и никоим образом не будем заключены в темницу; а если в чем–нибудь преступим то, о чем договаривались с дьяволом, то будем преданы судье и служителю и будем брошены в темницу, и не выйдем оттуда, пока не заплатим последнего квадранта. Квадрант есть род монеты, которая заключает в себе две минуты [лепты]. Потому и в другом Евангелии говорится, что известная бедная вдовица положила квадрант в ящик храма[454], а еще в другом две минуты [лепты][455]. Это не значит то, что Евангелия не согласны между собой, а то, что один квадрант заключает в себе две меньшие монеты. Итак, он говорит то, что не выйдешь из темницы, пока не разрешишься даже от самых малейших грехов.
Стих 28 [окончание]: Кто будет взирать на женщину с похотливостью, уже (чудодействовал с нею в сердце своем[456] . — Между словами ????? и ?????????, т. е. между страстью и мысленным пожеланием различие состоит в том, что страсть рассматривается как порок, а мысленное пожелание, хотя заключает в себе вину начала [порока], но не ставится на одну ступень с преступлением. Итак, кто увидит женщину, и душа его будет затронута, тот[457] поражен мысленным пожеланием. Если же он согласится и от помысла перейдет к страстному движению, как написано у Давида: Перешли к помыслу сердца[458] , то он перешел от мысленного пожелания к страсти, и для того, чтобы согрешить, ему недостает только удобного случая, а не своего желания. Итак, тот, кто будет смотреть на женщину с чувственным пожеланием, т. е. если будет смотреть с тем, чтобы удовлетворить похоти и расположить ее к совершению греха, тот по справедливости называется совершившим прелюбодеяние с ней в сердце своем.
Стихи 29–30: Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну. — Так как Он выше говорил о похотливости по отношению к женщине[459] , то теперь помыслы и чувства, обращающиеся на разные предметы, Он правильно называет глазом. А именем правой руки и прочих частей тела указывается на первые движения воли и страстей; потому что мы действиями оканчиваем то, что начинаем мыслью. Итак, необходимо остерегаться, чтобы находящееся в нас лучшее не склонилось быстро к пороку; ведь если правый глаз и правая рука соблазняют нас, то тем более [может соблазнить] то, что в нас есть худшее [sinistra = находящееся слева]: ибо если колеблется душа, то насколько больше [может колебаться] тело, которое гораздо более склонно к грехам. Иначе: В правом глазу и правой руке показывается наша любовь [affectus] к братьям, женам, детям и близким родственникам; если мы замечаем, что они служат нам препятствием к созерцанию истинного света, то мы должны отсечь части этого рода, чтобы не погибнуть навеки, пока мы хотим других сделать приобретением. Вот почему о первосвященнике, душа которого посвящена служению[460] Богу, говорится: Да не осквернится он прикосновением ни к [умершему] отцу, ни к матери, ни к детям[461] , т. е. да не знает он никакой привязанности, кроме любви к Тому, на служение Которому он посвящен.
Стихи 31–33: Сказано также, что если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную. А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины любодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать: и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует. Еще слышали вы, что сказано древним: «не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои '. — В одной из следующих речей Спаситель изъясняет это место полнее, говоря, что Моисей повелел давать разводную запись по причине жестокосердия супругов, т. е. не раздорам делая уступку, а предупреждая человекоубийство[462]. Действительно, ведь лучше стать хотя бы и в прискорбное разногласие [и разойтись], чем вследствие ненависти пролить кровь.
Стихи 34–37: А Я говорю вам: не клянитесь вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя; ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным. Но да будет слово ваше: «да, да» (est, est), «нет, нет»; а что сверх этого, то от лукавого. — Иудеи известны тем, что всегда имеют весьма дурную привычку клясться составными частями мира (per elementa), как в этом часто обличает их пророческое слово[463]. Кто клянется, тот или любит, или чтит того, кем он клянется. В законе заповедано, чтобы мы клялись только Господом Богом нашим[464]. А иудеи, клянущиеся ангелами, городом Иерусалимом и храмом, а затем составными частями мира, почитали твари и плотские вещи поклонением и почтением, приличествующим только Богу. Затем обрати внимание на то, что Спаситель не запрещает клясться именем Божиим [или: Богом = per Deum], но запрещает клясться небом и землей, и Иерусалимом, и головой своей. Но и это есть уступка закона им, как бы детям, так что, как жертвы они приносили Богу, чтобы не приносить их перед идолами, так и клясться им позволяется именем Божиим не потому, что это делать следует, а потому, что лучше это делать во имя Божие, чем во имя демонов. А евангельская истина не допускает клятвы, так как место клятвы заступает каждое нелживое слово (fidelis sermo).
Стих 38–39 [начало]: Вы слышали, что сказано: «око за око, и зуб за зуб». А Я говорю вам: не противься злому. — Тот, Кто сказал: «Око за око», не хотел этим уничтожить и другое око, а хотел сохранить оба. Господь же наш, отвергая возмездие (vicissitudinem), пресекает самый зародыш грехов. Действительно, в законе полагается воздаяние [за греховное действие], в Евангелии же — благодать [милость прощения]. Там (искореняется) исчерпывается[465] виновность, а здесь устраняется самый источник грехов.
Стих 39 [окончание] — 41: Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два. — Здесь описывается сын (vir) Церкви, подражатель Того, Который говорит: Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем[466] и Который подтверждает Свое учение тем, что, получив удар в щеку, говорит: Если Я сказал дурно, то изобличи Меня в зле, а если нет, то почему ты бьешь Меня? [467]. Это есть то же самое, что и Давид говорит в псалме: я, который спасал даже того, кто без причины стал моим врагом[468]. И Иеремия восклицает в книге Плач Иеремии: Добро человеку, когда он понесет иго [или: будет сидеть] от юности своей. Он дает бьющему его щеку свою, он пресыщается поношениями [от других][469] . Это говорится против тех, которые думают, что Бог Закона — один, а Бог Евангелия — другой, но такое мнение не верно, потому что и там, и здесь одинаково учат кротости. — А соответственно таинственному значению (это) нужно понимать так: мы получаем повеление подставлять не левую свою щеку, когда получили удар в правую, а подставлять другую, т. е. другую правую. В самом деле, праведник не имеет левой [т. е. дурной] стороны. Если еретик нанесет нам оскорбление в споре и захочет поразить правый догмат, то пусть тогда противопоставляется ему другое свидетельство от Писаний, и мы должны до тех пор подставлять последовательно правые [учения], пока гнев врага ослабеет.
Стихи 42–43: Просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не отвращайся. Вы слышали, что сказано: «люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего». — Если мы будем понимать это, как сказанное только о милостыне, то для большинства бедняков эта заповедь неисполнима, да и для богачей, если они будут раздавать всегда, невозможно всегда делать это. Посему впоследствии апостолам подается благо милостыни, т. е. учителям подаются заповеди, чтобы они, получив даром, даром и раздавали[470]. Сокровище (pecunia) этого рода никогда не истощается; наоборот, чем более оно раздается, тем более оно увеличивается; и, хотя источник и орошает находящиеся около него нивы, но вода в нем никогда не иссякает.
