— О Боже, — прошептала потрясенная Марина. Она вовсе не ожидала подобного, наивно заблуждаясь в своих предположениях. — Но сейчас они…?
— Венчаны, не переживайте. Дегарнэ, получив определенные обещания, все же решился породниться с графом Ворониным. За большую сумму и намечающееся продвижение по службе он и не такое готов был бы пойти.
Анатоль помолчал, а потом скосил на нее глаза и резко отрывисто спросил:
— Я вот все думаю, это у вас в крови, у Ольховских? Подобная страсть к побегам? Что мне ожидать в будущем от Елены?
Марина, ни секунды не раздумывая, подняла руку и ударила его по щеке ладонью. У нее во рту стало так горько, словно она наелась редьки. Как он мог так оскорбить ее и ее дочь? Как мог? Она развернулась и быстро пошла прочь из его половины, более не в силах оставаться там.
За обедом почти все сидели так, словно это было не празднество по случаю венчания, а поминки, — тихо, с холодными или печальными лицами. Лишь Лиза счастливо смеялась да ее супруг отпускал шуточки, рассказывал анекдоты и последние горячие сплетни, стремясь хоть как-то поднять градус атмосферы в комнате. Вконец все испортила сама новобрачная. Она обвела взглядом расписной потолок парадной столовой, затем позолоту стен и проговорила:
— У вас роскошный дом, Марина. Да и имение, как я поняла, немаленькое.
Марина ничего не ответила, как и до этого игнорировала почти все реплики сестры, все еще злясь на ту за страдания родителей, за бледность отца, который еле улыбался сейчас на том конце стола, за старания ее собственного мужа и за то, что меж ними снова ссоры, причем по вине Лизы. Ее сестру это разозлило, и она поспешила произнести, ошеломив сидящих за столом своей репликой:
— Если бы я пошла на поводу у маменьки, у меня тоже был бы большой дом и имение. Но разве все это сравнится любовью? Я решила предпочесть любовь, — она с нежностью посмотрела на своего супруга, расправляющегося с содержимым тарелки.
Марина окаменела при этих словах, чувствуя, как от ее лица отхлынула кровь. Второе оскорбление за день. Что еще ее ждет нынче вечером? Очередной скандал?
Она с трудом глотнула вина из бокала, напряженно размышляя над достойным ответом, но не успела она ничего придумать, как подал голос Анатоль:
— Если бы ваша сестра, дорогая свояченица, не вышла замуж в свое время, то ваш брак не состоялся бы тоже, позвольте вам напомнить. Ведь ваша любовь была куплена именно на деньги от союза Марины Александровны, — он поболтал вино в бокале, наблюдая, как оно разливается по стеклу, не обращая внимания на то, как побледнела его родственница. Затем проговорил. — А впредь прошу вас научиться следить за своими словами в моем доме, иначе вы более никогда не переступите его порог.
Эта поддержка разлила в груди Марины какое-то странное тепло. Она внезапно поняла, что как бы они с Анатолем не ссорились меж собой, он никогда не даст обидеть ее или оскорбить. Она была не одна отныне, теперь у нее был защитник.
Марина ждала его вечером на своей половине, чтобы выразить свою благодарность, когда он придет, чтобы как обычно устроиться на сон. Но вот уже пробило полночь, и все домашние разошлись по свои комнатам, а Анатоль все не шел к ней. Когда удалились слуги, завершив все дела в доме и погасив свечи, а в доме установилась ночная тишина, Марина внезапно поняла, что ее муж вовсе не собирается приходить к ней. Снова меж ними установились те холодные вежливые отношения, что были до рождения Леночки.
Нет, у нее будет не такой брак, она решила это давным-давно. Марина взяла с комода свечу и пошла в половину своего супруга. Пусть у них того единения, что было у нее с Загорским, пусть нет тех чувств и эмоций. Но и Анатоль, и она заслуживают достойного брака, и она сделает все, чтобы так и произошло в дальнейшем. Надо лишь привыкнуть, снова повторила она про себя, уже стоя перед дверью спальни супруга.
Анатоль читал, лежа в постели. Казалось, он даже не удивился ее приходу, словно это было в порядке вещей. Марина прошла прямо к нему и, опустившись на колени, рядом с кроватью, взглянула на обложку.
— Вам нравится Декарт? — удивилась она. Ее муж усмехнулся.
— Не совсем. Это единственное, что может меня заставить не думать о вас. Проверенное средство.
Марина вспыхнула, поняв, что именно он имеет в виду. Потом протянула руку и коснулась его щеки. Он не отстранился, и она сама удивилась, как обрадовалась этому факту.
— Простите меня за то, что ударила вас, — прошептала она.
— Нет, — покачал головой Анатоль. — Это вы простите меня за мои слова. Я был ужасно зол, вот и сорвался на вас. Постараюсь впредь не делать подобного, но обещать не могу. Ненавижу просить таких людей, как Дегарнэ, ненавижу зависеть от их решения.
— Спасибо за то, что спасли репутацию моей сестры, — поблагодарила Марина. — Не уверена, что все сложилось бы по-другому, если бы не вы.
— Боюсь, сама она вскорости пожалеет об этом браке, — ответил ей Анатоль, и жена кивнула, соглашаясь. — Но Бог с ней. Если она будет держать за зубами свой змеиный язык, я согласен помогать ей и впредь. Лишь бы ты не печалилась…
Их губы соприкоснулись, и Марина удивилась, как легко она приняла его. Прикосновения Анатоля сейчас не тяготили ее, как в прошлую ночь. Чем это было вызвано, какими чувствами — благодарностью, признательностью ли, ей не хотелось думать в эту минуту.
Краем глаза Марина вдруг заметила большой сверток, перевязанный бечевкой, стоявший в углу комнаты. Анатоль проследил за ее взглядом и пояснил, слегка краснея (или Марине это привиделось в неровном свете свечи?):
— Прибыли из столицы заказанные мной игрушки для Леночки. За всеми этими хлопотами не было даже минуты распаковать их, а после я совсем забыл про них.
— Можно я взгляну? — спросила Марина и, получив утвердительный кивок, подбежала к свертку. Как же она обожала подарки! Даже предназначенные не ей вовсе. Это удивительное чувство предвкушения, когда ты не знаешь, что находится внутри под оберткой…
Распаковав коробку, Марина рассмеялась, глядя на мужа:
— О Боже, Анатоль! Куда ей сейчас деревянная лошадка и фарфоровые куклы? Признаюсь, они удивительно красивы, но пройдет столько времени, пока она сможет играть в них! Ах, какая прелестная посуда! Я мечтала о таких игрушках, когда была маленькой.
— Вот и играй в них пока сама, — шутливо сказал Анатоль, развалясь в постели и наблюдая за ней. С распущенными длинными волосами в длинной белоснежной сорочке и в окружении всех этих игрушечных богатств, она сама была до боли похожа на маленькую девочку, и такая огромная волна любви к ней накатила на него при виде этого, что едва смог удержать эмоции, рвущие его душу.
Марина счастливо рассмеялась и, вызволив из недр свертка, серебряные погремушки, показала супругу:
— Пока нам подходит лишь это. Думаю, Леночка будет счастлива получить их.
— Вот завтра и отдай ей.
Марина покачала головой и направилась к нему, оставив игрушки на полу комнаты. Она аккуратно опустилась рядом с ним на кровать и протянула погремушки ему.
— Отдайте ей их сами. Я хочу, чтобы вы сделали это. Ведь это подарок ее отца, он и должен дарить их.
Анатоль почувствовал, как комок эмоций подступил к его горлу, затрудняя дыхание.
— Как ты думаешь, я буду хорошим отцом? — тихо спросил он у Марины. Та, даже не задумываясь, кивнула в ответ.
— Самым лучшим.
Анатоль положил свою ладонь ей на затылок и приблизил свое лицо к своему. Когда меж их губами было совсем небольшое расстояние, он остановил ее и прошептал:
— А мужем?
— Самым лучшим…
