мяча о биту и возгласы мужчин были слышны сейчас. Внезапно княгиня выпрямилась и зааплодировала очередному успеху в игре князя Загорского. Тот галантно поклонился Голицыной, встретился глазами с Мариной и послал воздушный поцелуй в сторону дам. Интересно, кому он предназначался, подумала Марина — княгине, сидевшей подле, ей самой, что с ним встретилась взорами, или девушке, что стояла чуть впереди их кресел, сейчас потупила взгляд и застенчиво обрывала листочки на кустарнике рядом?
— Polisson![355] — рассмеялась княгиня, поправляя зонтик, чтобы переместившееся по небосводу солнце не било ей в глаза. Потом погрозила шутливо Сергею пальцем, а тот снова склонился в глубоком поклоне в ответ.
— Вы сказали, что у вас нынче ничего нет, кроме воспоминаний, — задумчиво проговорила Марина. — Но если бы вам выпал шанс переменить свою долю? Если бы вы смогли вернуться в былое, переменили бы вы тогда свое решение? Поменяли бы судьбу?
Княгиня перевела взор на Марину и посмотрела ей прямо в глаза долгим взглядом.
— Нет, — проговорила она после минутного молчания. — Ведь в этом случае я бы не смогла быть с ним. Пусть моя любовь длилась недолго, но она была. Была! За такие моменты, что были, не жаль и остаток жизни провести вот так, в одиночестве.
В это время раздался легкий шум, и к ногам Марины упал мячик, посланный чьей-то рукой от игроков. Она непроизвольно наклонилась, чтобы его поднять, но тотчас ее пальцы встретились с чужими, мужскими, также сомкнувшимися на мяче. Она подняла взор и смутилась — на нее смотрели серые глаза Загорского. Его лицо было так близко к ее, что едва-едва их носы не соприкасались друг с другом.
Марина вдохнула резко, надеясь успокоить свое сердце, забившееся сильнее, но тут же ее обоняние различило разгоряченного мужского тела, запах его кожи, от которого у нее вдруг заныло внизу живота. Она поняла, что испытывает дикое желание запустить руку в его растрепанные волосы, притянуть к себе и впиться губами в этот рот, растянувшийся сейчас в кривой усмешке. Глаза Сергея потемнели, и она поняла, что он испытывает то же чувство, что сейчас бурлило в ее венах, и это заставило ее голову пойти кругом. Потом она заметила, как он скосил глаза куда-то вниз, и, проследив направление его взгляда, поняла, что чересчур уж наклонилась — декольте при этом словно предлагало взгляду заглянуть на открывающиеся при этом прелести. Марина резко выпрямилась, буквально кожей ощущая, как ее шея и грудь идет красными пятнами от волнения, как это обычно бывало, и ее просто затрясло, осознав, что окружающим будет нынче очевидно ее смятение.
— Ах, prince! — в этот момент воскликнула княгиня, отвлекая на себя внимание Загорского и подошедшей к ним mademoiselle Соловьевой, давая Марине время выровнять дыхание. — Vite, vite![356] Пропустите ход!
Загорский легко поднял мячик, развернулся к игрокам противоположной команды, бегущим «в город», и быстро, едва прицелившись, с силой кинул мячик в одного из них. Заметив, что он с такого приличного расстояния попал тому в спину (это оказался поручик Бехтерев, что сейчас кидал на князя свирепые взгляды), княгиня зааплодировала.
— Bravo! Bravo, Загорский! — воскликнула она. — Вы нынче герой longue paume[357]. Ваша изумительная ловкость и меткость принесли очередную победу команде.
— Le refus des louanges est un desir d'etre loue deux fois[358], — улыбнулся Сергей, наклоняясь к княгине и целуя той руку. — Потому я не буду спорить с вами. Только скажу одно — восхищение моими действами таких очаровательных дам придает мне силы покорять любые вершины. Все мои свершения нынче — лишь pour les beaux yeux[359], что наблюдают за игрой.
Княгиня рассмеялась от души, запрокинув голову назад.
— La galanterie de l'esprit est de dire des choses flatteuses d'une maniere agreable[360]. Ступайте прочь, polisson, а то совсем задурите нам, бедным, голову своей лестью и своими чарующими глазами.
Загорский в последний раз склонился перед дамами и легкой трусцой вернулся обратно на площадку к остальным игрокам.
— Да уж отрадно поймать сердце такого в свои силки да трудно, — проговорила княгиня, глядя ему вслед. — А удержать еще сложнее, вестимо.
Марина же старалась не смотреть в ту сторону, делая вид, что обнаружила в своей перчатке какой-то огрех и сейчас его внимательно разглядывает. Она даже не заметила за этим действом, как к ним присоединились несколько дам, занявших свободные места в креслах. В числе них пришла и madam Соловьева, что сейчас принялась выказывать свое беспокойство по поводу сегодняшнего вечера:
— Подумать только — mascarade! Борис Николаевич такой затейник! Ведь тут присутствуют и невинные девушки, а нынче mascarade!
— Да что случится с их невинностью-то? — запальчиво воскликнула княгиня Голицына. — Чай, голова-то есть на плечах! А если нет, то нет тут ничьей вины, кроме их собственной. Да и сама-то, знала, куда дочь везешь, кузина. Нечего сейчас стенать попусту, — княгиня улыбнулась, видя, как очередной игрок отбил мяч, запустив его далеко в кустарники. — Ах, mascarade! Сколько всего происходит во время этого действа! Ведь скрыв свое лицо и имя, человек способен на любое безрассудство, таково свойство его натуры. Благодатное действо для сбора воспоминаний, кои потом будут тешить сердце, весьма благодатное! — она встретилась глазами с Мариной и незаметно для окружающих подмигнула той. — Это я вам верно говорю!
Глава 48
Марина ступила в залу и на пороге огляделась, немного отогнув краешек домино, затруднявшего ей обзор. И почему так несправедливо распорядилась судьба — мужчины могут похвастаться любым оригинальным маскарадным костюмом, а вот женщинам суждено выделиться из толпы только цветом и украшениями домино да маской на лице? И вот сейчас по зале прохаживались в ожидании полонеза, открывавшего бал: многочисленные домино самых разных цветов — от самых ярких (замужние дамы) до нежно-пастельных, выдавших девиц с головой, арапы в замысловатых тюрбанах, рыцари в доспехах (интересно, как обладатели этих костюмов будут вести даму в танце?) и другие персонажи из самых разных сказаний и стран. Впрочем, немало было мужчин, которые были одеты во фраки и мундиры, которые отличались друг от друга только оригинальными масками, этой дани сегодняшнему маскараду.
Марину легко тронул за локоть стоявший тут же, в дверях залы, лакей и показал на корзину, что держал в руках. Она была полна самых разных цветов. Гостьи Юсуповых были предупреждены о том, что перед началом бала должны будут выбрать себе цветок и сохранить его в течение всего вечера. Подразумевалась игра по выбору кавалеров на ужин par les caprices du destin[361], посему некоторые чересчур уж осторожные маменьки, пришедшие сюда с дочерьми, запретили тем принимать участие в этой забаве — не приведи Господь, очарует за ужином ее несмышленое дитя какой polisson без копейки в кармане.
Марина наклонилась к корзине, но ее тут же остановил за локоть арап в белом тюрбане, украшенном алым пером.
— О, divine[362], позволь выбрать для тебя прекраснейший из цветов, который только подчеркнет твою красоту, сокрытую этой маской, — галантно предложил кавалер, но лакей остановил его:
— Прошу прощения, сударь, но цветок должна выбрать только дама. Мужчинам не дозволяется при выборе быть.
— Ah, les mysteres, les mysteres![363]— арап быстро поклонился Марине и затерялся среди остальных масок, а лакей протянул ей корзину с цветами, над которой Марина на мгновение помедлила, делая выбор среди этого цветастого и ароматного великолепия. Тут были и розы, и камелии, и синий василек, и невинная ромашка, и даже экзотический цветок из теплиц — орхидея. Маринина рука сначала коснулась маленького букетика из цветов чубушника, но потом она поменяла свое
