проклятому контейнеру. Жаль, что мне не пришло в голову от него избавиться. Ваш Магистр не погнушался обратиться за помощью к работорговцам. В результате погибли люди… много людей, среди погибших были моя женщина, наш не родившийся ребенок, а также мой самый близкий верный и надежный друг. Вот тогда я рассердился по-настоящему. Вырезать сотню нетрезвых мужчин — не велика заслуга для Охотника и славы мне не прибавит, но вы представить себе не можете, с каким наслаждением я резал им глотки. Впрочем, мне хватило выдержки не прикончить сразу же шестерых магов и капитана. Командира я подверг мучительной пытке, магов, как людей подневольных, просто пришпилил гвоздями к палубным надстройкам. Затем сжег вместе с кораблем. Чародеи с кляпами во рту даже не смогли послать в мой адрес предсмертное проклятие, зато капитан верещал как раненый боров.
— Чудовище… — еле слышно одними губами пробормотал побледневший как мел грандмаг.
— Я чудовище?! И ты, Йоринк Аратх, называешь чудовищем меня?! Да будет тебе известно, чистоплюй рафинированный, что перед тем, как сжечь ту посудину, я освободил из её трюмов около четырех сотен человек, обреченных на жалкую рабскую долю. Да, твои коллеги приняли медленную и мучительную смерть, но они умерли намного быстрее, чем мрут несчастные рабы от бескормицы и непосильного труда. Так кто же из нас чудовище: я или твои братья-маги, помогавшие охотникам отлавливать людей? Впрочем, можешь не отвечать, будь ты тогда на их месте, или кто-то из присутствующих здесь чародеев, вы бы с радостью поучаствовали в той кошмарной забаве.
На что грандмаг грозно сверкнул глазами.
— Ты не смеешь!..
— Смею, Йоринг, смею, — Глан не позволил ему продолжить. — Вы — маги, хоть и считаете себя существами высшего сорта, по сути, вы обыкновенные големы, настроенные на выполнение той или иной задачи. В отличие от тех же членов Вольного Братства вы не свободны в своем выборе, поскольку ваши ордена — суть жесткие иерархические системы. Поэтому, уважаемый чародей, не стоит внушать себе, что на месте тех магов ты действовал бы по-другому. Если бы твой лидер — мэтр Захри приказал: «Йоринг, отправляйся в Кайхат-Кахр и убей всех дикарей!» Ты бы сделал это не задумываясь, при этом постарался бы получить эстетическое наслаждение, убедив себя, что избавляешь Мир от злобных дикарей- людоедов.
Сказал и попал, что называется, не в бровь, а в глаз. Мэтр Аратх прикусил язык и на мгновение задумался. Как результат, мертвенно бледное от страха и возмущения лицо стало пунцовым от стыда. Крыть ему было нечем, и пожилой человек потупил глаза перед тем, кого он еще недавно считал самонадеянным юнцом, преступившим все мыслимые законы человеческой морали.
— То-то и оно, господа, — продолжал Глан, обращаясь теперь уже ко всем присутствующим. — Каждый из нас считает себя не способным на подлость до тех пор, пока судьба-злодейка не поставит его перед жестоким выбором. А некоторым и выбирать не приходится, поскольку где-то в заоблачных властных высях есть тот, кто уже сделал за тебя твой выбор, и тебе остается лишь слепо выполнять спущенные сверху инструкции… — Неожиданно Глан осекся и махнул рукой, мол, чего это я тут распинаюсь перед ними? Затем вновь перевел взгляд на грандмага. — Короче, Йоринк Аратх, я заберу карту и шар связи, что хранятся в твоем рюкзаке. После чего я сразу же уйду. — Затем, обращаясь уже к командиру группы сопровождения, сказал: — Если не ошибаюсь, Драви, через три месяца Генеральная Ассамблея. По возвращении с Даниса сообщи капитанам-командорам, что я непременно там появлюсь и предъявлю все необходимые доказательства своей невиновности.
— До встречи, Глан, — Леопард впервые с момента их встречи позволил себе улыбнуться. — Буду рад, если все, что ты нам здесь поведал, окажется чистой правдой.
— Отлично! — улыбнулся в ответ Одинокий Барс. — Значит, до встречи! А пока, помоги своему боссу снять мешок. С простреленными руками самому ему не совладать…
Через четверть часа, когда Глан был на приличном удалении от изрядно потрепанной боевой группы, материализовался Азуриэль и тут же накинулся с упреками на ученика:
— Ты поступил недальновидно, оставив в живых своих врагов. Немедленно вернись и убей их всех!
— А ты, Азур, оказывается, зело кровожаден. А как же насчет разумного, доброго, вечного, что должны сеять в душах учеников их мудрые учителя?
— Прекрати паясничать! — возмутился демон. — Это были твои враги, и ты должен с ними поступить также как они собирались поступить с тобой.
— Полноте, Учитель! — Глан едва не расхохотался оппоненту в лицо. — Тебе ли практически всемогущему существу воспринимать серьезно эту жалкую кучку деморализованных индивидов. Обремененные ранеными они не представляют для нас реальной угрозы. Хрустальный шар у меня, и они не способны обратиться за помощью. Как минимум неделю им придется ждать, пока раненые полностью придут в себя. Выходит, у нас с тобой огромная фора, чтобы первыми добраться до Дарклана и разобраться со всеми нашими обидчиками… Не со всеми, конечно, очередь капитанов-командоров наступит только через три месяца, главное, чтобы та бумажка, о которой обмолвился мэтр Захри в первом и последнем нашем разговоре, никуда не делась.
— А просто убить этих твоих капитанов, не проще ли будет? Как говорится, нет человечка — нет проблемы.
— Не, Азур, просто убить никак нельзя. И вообще, цель моя не убить кого-то из высшего руководства Братства, а восстановление Высшей Справедливости.
— Наивный идеалист, — оскалился в кошмарной улыбке демон. — Кругом прагматики, а ему Высшую Справедливость подавай. А известно ли тебе, что твоя Высшая Справедливость — такой же миф как Абсолютное Зло.
— Ну и пусть, — не сдавался Охотник. — И все-таки я докажу всем…
— …Ничего и никому ты не докажешь, наивный дурак! — зло рявкнул Азуриэль. — Сила — вот единственное, что испокон веку правит Миром. И тот, кто в конечном итоге оказывается сильнее всех, автоматически становится самым мудрым, благородным, добрым, и честным. Я бы на твоем месте, Глан, задумался об абсолютной власти над этим жалким мирком. Представь, сколько добра ты мог бы сделать его обитателям. Все эти жалкие фокусники, именующие себя магами, склонили бы гордые головы перед тобой. Цари, короли, императоры и прочие владыки держав валялись бы в пыли у твоих ног.
— А зачем мне все это, демон хитроумный?
— Как зачем? — Азуриэль настолько был шокирован вопросом, что остановился как вкопанный. — Ты серьезно не понимаешь, для чего нужна власть?
— Отчего же не понимаю? Очень даже понимаю. Но… не принимаю. Хочешь — верь, Азур, хочешь — не верь, но как представлю себя на месте какого-нибудь царька, такая тоска накатывает, хоть волком вой.
— М-м-да, — задумчиво пробормотал демон и, пошкрябав когтистыми пальцами между роговыми наростами на своей голове, неожиданно выдал: — Клиника. Диагноз — неисправимый индивидуалист. К великому моему сожалению, не лечится. Жаль, Глан, что ты не амбициозен, из тебя мог бы получиться отличный император Всея Хаттана.
— Увы, Учитель, из меня император, как из тебя заведующий богадельней или преподаватель хороших манер в начальной школе.
На что Азуриэль громко и заразительно рассмеялся.
На временную базу вернулись затемно. Усталый Глан хотел тут же грохнуться в кровать, но беспокойный демон не позволил.
— Тащи мешок с артефактами! — не терпящим возражения тоном приказал он.
— Это зачем?
— Ты что и дальше собрался служить ходячим ориентиром для всех своих недругов. Приманка сработала как нужно — с её помощью мы заполучили карту Даниса с отмеченными на ней «каменными цветками». Кстати, ты правильно сделал, что забрал у магов шар связи, на твоем месте, я бы все-таки его уничтожил.
— Злой ты, Азур, не добрый! — воскликнул Глан в пафосной манере ведущего актера какого-нибудь задрипанного провинциального театра. — Все бы тебе раскурочить. А может быть, я с самим Магистром покалякать собираюсь. Может быть, я ему шанс для спасения его мерзкой душонки собираюсь
