слезы, надели на владыку Сергия облачения и поклялись бороться с поляками до последнего издыхания. В конце декабря 1610 года на требование поляков о сдаче Смоленска королю, подкрепленное известием, что Москва уже целовала ему крест, доблестный Шеин отвечал: 'Хотя Москва королю и крест целовала, и то на Москве сделано от изменников. Изменники бояр осилили. А мне Смоленска королю не сдавывать и ему креста не целовать, и биться с королем до тех мест, как воля Божия будет. И кого Бог даст государя, того и будет Смоленск.' Только в июне 1611 года пал почти вымерший Смоленск. Воевода Шеин был пытаем поляками и заключен в Литве, архиепископ Сергий умер в Вильне в узах.
1610 год. Ноябрь. Патриаршие палаты. Бояре правительствующей думы требуют от святителя Гермогена, чтобы он разрешил народу целовать крест польскому королю Сигизмунду, отдаваясь в его полную волю, отписав об этом и доблестным защитникам Смоленска. Твердо отказывает в этом патриарх. '…Я таких грамот не благословляю вам писать и проклинаю того, кто писать их будет: а русским людям напишу, что если королевич на Московское государство не будет, в православную веру не крестится и Литвы из Московского государства не выведет, то благословляю всех, кто королевичу крест целовал, идти под Москву и помереть всем за православную веру.' С наглыми ругательствами бросается на патриарха боярин Михаиле Салтыков, грозя ему ножом. 'Крестное знамение да будет против твоего окаянного ножа,' — грозно говорит святитель, подняв руку с крестным знамением. 'Будь ты проклят в сем веке и в будущем.' 'Это твое начало, господин, — продолжал патриарх, обращаясь к первосоветнику боярской думы князю Мстиславскому. — Ты больше всех честию: тебе следует впереди других подвизаться за православную веру; а если ты прельстишься, то Бог скоро прекратит жизнь твою, и род твой возьмет от земли живых, и не останется никого от рода твоего в живых.' Подавлены мужеством и обличением святителя бояре-изменники и на время оставляют его в покое.
'Даст тебе Бог поучать людей от востока до запада, наполнять землю учениками, отводить от пьянства. За беззаконное же пьянство и разврат Господь Бог нашлет на русскую землю иноплеменных. И они подивятся и почудятся великому терпению твоему и подвигам: меч их тебя не повредит, и они прославят тебя более верных,' — говорил в Ростове святой блаженный Иоанн, Христа ради юродивый, задолго до Смутного времени своему другу святому Иринарху-затворнику, заповедав ему носить на себе кресты железные.
Память Иоанна Власатого, юродивого Ростовского (+1580 г.) — 3(16) сентября.
'Я в Русской земле родился и крестился, за русского царя Василия и молюсь,' — говорил ворвавшимся в его келию полякам и русским изменникам преподобный Иринарх, подвижник Ростовский, обвивший себя железным 'ужищем,' то есть особой длинной цепью. Из затвора ходил он в Москву увещевать царя Василия стоять твердо. По пророческому слову старца Иринарха князь Скопин-Шуйский отбил Сапегу от Калязина. И весь победоносный поход Скопина к Москве совершался с благословения преподобного, пославшего князю освященную просфору и говорившего: 'Дерзай, не бойся, Бог тебе поможет.' Скопину же послал он свой родительский 'поклонный' медный крест, которым впоследствии благословил и князя Пожарского.
Память святого Иринарха, затворника Ростовского (+ 1616 г.) — 13(26) января.
1611 год. Март. Изменник боярин Салтыков по приказанию Гонсевского снова настаивает перед патриархом Гермогеном о прекращении им отечестволюбивой деятельности: 'Это ты по городам посылал грамоты; ты приказывал всем собираться да идти на Москву. Отпиши им, чтобы не ходили.' 'Если ты, все изменники и поляки выйдете из Москвы вон, я отпишу к своим, чтобы вернулись. Если же вы останетесь, то всех благословляю помереть за православную веру. Вижу ее поругание, вижу разорение святых церквей, слышу в Кремле латынское пение и не могу терпеть.' Заговорил тогда Гонсевский: 'Ты, Гермоген, главный заводчик сего возмущения. Тебе не пройдет это даром. Не думай, что тебя охранит твой сан.'
Но святителя нельзя было запугать. Злою смертью грозили ему изменники и поляки во вторник на Святой неделе, когда ополчение и казаки подошли к самой Москве. 'Боюсь Единого Живущего на небесах, — отвечал патриарх. — Вы мне сулите злую смерть, а я надеюсь через нее получить венец небесный и давно желаю пострадать за правду.' В подземелье Чудова монастыря ввергнут был святитель. 'В храмине пусте, яко во гробе, затвориша,' — говорит летопись.
1611 г. 5 августа. Из подземелья Чудова монастыря через бесстрашного свияженина Родиона Мосеева пишет святитель Гермоген в Нижний Новгород свою последнюю, предсмертную грамоту: 'Благословление архимандритам, и игуменам, и протопопам, и воеводам, и дьякам, и дворянам, и детям боярским, и всему миру; от патриарха Гермогена Московского и всея России — мир вам и прощение и разрешение. Да писати бы вам из Нижнего в Казань к митрополиту Ефрему, чтобы митрополит писал к боярам учительную грамоту, да и казацкому войску, чтобы они стояли крепко в вере, и боярам бы и атаманье говорили бесстрашно, чтобы они отнюдь на царство проклятого Маринкина сына… (не брали)… Я не благослав-ляю. И на Вологду ко властем пишите ж; также бы писали в полки, да и к Рязанскому (владыке) пишите тож, чтобы в полки также писал к боярам учительную грамоту, чтобы уняли грабеж, корчму и разврат, и имели бы чистоту душевную и братство, и промышляли бы, как реклись, души свои положити за Пречистыя дом, и за чудотворцев, и за веру, так бы и совершили; да и во все города пишите, чтоб из городов писали бы в полки к боярам и атаманье, чтобы отнюдь Ма-ринкин (сын) ненадобен; проклят от святого Собора и от нас. Да те бы вам грамоты с городов собрати к себе в Нижний Новгород, да пересылати в полки к боярам и атаманье; а присылати же прежних коих есте присылали ко мне с советными челобитными — свияженина Родиона Мосеева да Романа Пахомова — а им бы в полках говорити бесстрашно, что проклятый отнюдь не надобен; а хотя буде постраждете, а вас в том Бог простит и разрешит в сем веце и в будущем; а в городы для грамот посылати их же, а велети им говорить моим словом. А вам всем от нас благословение и разрешение в сем веце и в будущем, что стоите за веру неподвижно; а я должен за вас Бога молити.'
Память святителя Гермогена (+1612 г.) — 12(25) мая.
1611 г. Август. Нижний Новгород. На простого посадского человека, говядаря, земского старосту Козьму Минина-Сухорука огромное впечатление произвела последняя грамота узника патриарха Гермогена, доставленная неутомимым патриотом гонцом Родей Мосеевым. Святой Сергий Радонежский явился Минину и велел побуждать людей к долгу, собирать казну и ратных людей, очищать государство. 'Воздвизает Бог некоего мужа от христианского благочестивого народа, — писал о Минине современник, — не славного родом, но мудрого смыслом, который, видя многих насильствуемых, зело оскорбился и (…) поболел душею за людей Господних: принял на себя молву бесчисленных печалей, всегда носился бурями различных попечений, непрерывно о своем деле попечение имел; если и не искусен воинским стремлением, но смел дерзновением.'
Нижегородцы, вняв призыву Минина, искали достойного вождя народного ополчения. Не впав сами за Смутное время в измену, они и вождем помышляли иметь 'мужа честного, кому за обычно ратное дело, который таким был искусен и который в измене не явился.' Таковым и был избран стольник, боровшийся с поляками, израненный князь Димитрий Михайлович Пожарский. Послы нижего-родцев печерский архимандрит Феодосии, дворянин Ждан Болтин упросили его принять начальствование. Нижегородцами же подписан был замечательный по патриотизму приговор: 'Стоять за истину всем безызменно, к начальникам быть во всем послушными и по-корливыми и не противиться им ни в чем; на жалованье ратным людям деньги давать, а денег не достанет — отбирать не только имущества, да и дворы, а жен, и детей закладывать, продавать, а ратным людям давать, чтобы ратным людям скудости не было.'
'И ныне, господа, мы все православные христиане общим советом, сославья со всей землею, обет Богу и души своя дали на том, что нам их (атаманов и казаков) воровскому царю Сидорку; и Марине, и сыну ее не служити и против врагов и разорителей веры христианской, польских и литовских людей, стояти в крепости неподвижно. И вам, господа, пожаловати, помня Бога и свою православную христианскую веру, советовать со всякими людьми общим советом, как бы нам в нынешнее конечное разорение быти не безгосударным; чтобы нам, по совету всего государства, выбрати общим советом государя, кого нам милосердный Бог, по праведному Своему человеколюбию, даст…' — из грамоты, разосланной 7 апреля 1612 года из Ярославля князем Пожарским и другими начальными людьми с призывом всеобщего ополчения на
