Сочинения — Том I

большей или меньшей мере настроены оппозиционно, понимали ясно, что бороться с прогрессирующим обнищанием и хронической голодовкой страны они обязаны, что новая теоретическая и практическая программа делается совершенно неотложной потребностью. И когда в 1878 г. Парнель стал признанным лидером парламентской ирландской партии, у Девитта окончательно созрел план организовать полулегальное-полуреволюционное движение среди населения на почве требования аграрной реформы, чтобы таким путем сделать большинство ирландской нации активной силой, действующей армией, как бы всегда готовой поддержать требования парламентских представителей ирландского народа. Парнелю и Девитту (который скромно отводит тут первенствующую роль Парнелю) удалось начать подготовление той соединенной атаки на лендлордов и на английское правительство, которая сделала 1878–1891 гг. таким памятным временем новейшей ирландской истории. Гомруль им удалось соединить с самыми задушевными и сильными желаниями крестьянского сердца, и англичане сразу почувствовали, насколько «скомбинированное» нападение на всю их государственную и экономическую систему опаснее для них, нежели нападения разрозненные. Вожди поколения 80-х годов ставили и решали проблему так. В Ирландии до сих пор (т. е. до конца 70-х годов) постоянно чередовались два течения: одно— «физической силы» (physical force), т. е. революционное, другое — «моральной силы» (moral force), т. е. рассчитывавшее на мирную агитацию и конституционные средства. Революционная угроза волонтеров 1782 г. дала Ирландии самоуправление; мирная агитация 1780-х годов не привела почти ни к чему; восстания Тона и Фицджеральда (1798 г.) и Эммета (1803 г.) не привели ни к чему; мирная агитация О’Коннеля привела к эмансипации католиков, но тут он пожал плоды действий революционеров предшествовавшего и современного ему периодов; дальнейшая мирная агитация в пользу отмены уже не привела ни к чему; революционная попытка «Молодой Ирландии» не привела ни к чему; мирная борьба лиги арендаторов в 50 -х годах не привела ни к чему; революционная борьба фениев в 60-х годах не привела ни к чему; конституционная деятельность Исаака Бьютта в 1870-х годах не привела ни к чему. Комбинируя цели — политическое самоуправление и коренную аграрную реформу, — необходимо (говорили новые деятели, выступившие в конце 70-х годов) скомбинировать и средства, которые в былые годы оттого и были бесплодны, что пускались в ход слишком разрозненно. Образ действий Парнеля в парламенте сильно подготовил почву для дружественной кооперации революционных и нереволюционных течений. Едва ли не впервые ирландская речь в палате общин потеряла даже отдаленные признаки какого бы то ни было сервилизма; насколько возможно вдохнуть революционный дух в парламентскую борьбу, настолько Парнель это сделал. Поэтому, когда Девитт поехал в Америку и на ряде митингов в Филадельфии, Нью-Йорке, Нью- Хейвене, Бостоне убеждал и просил революционные элементы о дружеском содействии Парнелю, когда он говорил, что от этого соединения произойдет прежде всего повышение революционного духа во всей политической жизни Ирландии, то аудитория его оказалась очень расположенной ему верить. Программа, предложенная Девиттом в виде, так сказать, почвы для подобной кооперации ирландских партий, сводилась к следующим главным пунктам: 1) главная нужда Ирландии есть нужда в национальном правительстве; 2) ирландская партия в парламенте должна действовать совершенно независимо; 3) необходима агитация в стране в пользу упорядочения земельного вопроса, а также улучшения условий жизни рабочих; 4) необходимо добиваться права носить оружие. Американские фении не только сочувственно отнеслись к этим митингам, но даже приняли на себя организацию некоторых из них. На митинге в Бостоне (8 декабря 1878 г.) вышеприведенная программа Девитта была обстоятельно развита. Между прочим, было выставлено требование немедленного принятия мер к защите фермеров от произвольных изгнаний с арендуемых участков, перехода к системе мелкой крестьянской земельной собственности (посредством выкупа государством земли у лендлордов и распродажи ее мелкими участками либо отдачи в аренду от государства сидящим на данной земле арендаторам). Требовалась также отмена всяких стеснений права сходок, права ношения оружия, национализация первоначального народного образования и т. д. В горячей речи Девитт убеждал фениев в пользе для их же дела внесения в их программу социально-экономических требований, которые сделали бы и идею политического сепаратизма близкой и попятной голодному и темному деревенскому уму. Влиятельные фенианские вожди (Дьюой, О’Рилли) обнаружили полную готовность содействовать осуществлению программы Девитта и поддерживать также и «конституционалистов», если они покажут себя в парламенте принципиальными борцами за самостоятельность ирландской нации, и прежде всего, если они без всяких компромиссов будут бороться против каких бы то ни было попыток английских властей проводить ограничительные и «усмирительные» законы для Ирландии. Но планы Девитта встретили оппозицию в Чарльзе Киккэме, старом сподвижнике Стивенса и О’Лири, о котором мы упоминали, когда речь шла о первых годах фенианства. Киккэм яростно напал на Дьюоя и других товарищей за их мысль оказать поддержку парламентариям, от которых никогда ничего Ирландия дождаться не может, за их «беспринципное» поведение и т. д. Американские фении склонялись в пользу проектируемой кооперации, фении же ирландские разделяли пока в большинстве воззрения Киккэма. Они боялись, что фенианство окончательно распадется, если исчезнет резкая и точная демаркационная линия между их партией и парламентариями. В конце концов, после долгой полемики и переговоров, фенианская организация отклонила принятие программы Девитта, но этот «официальный», так сказать, неуспех не обескуражил ни Парнеля, ни Девитта, ни их друзей: они были слишком уверены не только в поддержке огромных народных масс, которые остались глухи к фенианской проповеди, но и в том, что если не «официально», то фактически фении, разумеется, будут их поддерживать всеми своими средствами, ибо по существу дела всякая революционная сила должна была идти на пользу экономической и политической эмансипации ирландского народа от англичан.

Периодически оживающий в Ирландии в неурожайные годы аграрный террор сказывался совершенно независимо и от фенианства, и от планов Девитта уже с конца 1870-х годов. Были убийства некоторых особенно ненавистных лиц; в апреле 1878 г. погиб от руки убийц лорд Лейтрим, богатейший помещик, с сопровождавшими его слугами. Причиной покушения послужила месть брата одной крестьянской девушки, обесчещенной лордом Лейтримом. Дело в том, что зависимость некоторых категорий фермеров от лендлордов была до самого последнего времени поистине ужасающей: страх быть прогнанным, страх смерти от голода заставлял многие несчастные семьи приносить землевладельцу какие угодно жертвы, и обесчещение женщин не являлось в Ирландии совсем уже феноменальной редкостью. Вся округа прекрасно знала, кто убийцы и где они скрываются, но никто ничего не сказал и не раскрыл, и никто не пострадал по этому делу. В газетной полемике и в дебатах, происшедших по поводу этого случая в палате общин, лишний раз перед английским общественным мнением раскрылись язвы ирландской земельной системы; в Ирландии же убийство Лейтрима послужило причиной дальнейшего возбуждения и агитации среди крестьянских масс.

Эта агитация велась крестьянами самими, и она сильно расчистила путь Девитту и его товарищам. Девитт решил воспользоваться растущим антилендлордским настроением и по поводу одного из многочисленных случаев притеснения фермеров собрал в Айриштоуне 19 апреля 1879 г. огромный митинг, явившийся как бы отправной точкой для вскоре затем образованной «земельной лиги». На митинге поддерживались не требования Исаака Бьютта о «справедливой ренте», о закреплении арендуемых участков за фермером в той или иной степени и форме, о праве фермера продать до срока аренды пользование своим участком другому лицу и так далее, но о том, что ирландская земля так или иначе должна стать собственностью обрабатывающего ее народа, и что эксплуатация фермеров лендлордами должна быть не уменьшена, не ограничена, а уничтожена радикально и навсегда. Семь тысяч собравшихся на митинг разошлись с криками: «Долой лендлордизм! Земля — для народа!».

Движение все более охватывало Ирландию. Фении, несмотря на несогласие многих из самых уважаемых своих вождей со взглядами Девитта, приняли живейшее участие в организации новых и новых митингов, которые бы по образцу айриштоунского могли распространить идею необходимости немедленной борьбы всеми средствами против царящей земельной системы. К великому восторгу Девитта Парнель обнаруживал все большую и большую внимательность к движению, несмотря на то, что ему как лидеру ирландской партии в парламенте, да и во всех вообще отношениях чрезвычайно важна была поддержка католического духовенства, которое и к аграрному движению уже проявило свою враждебность. Парнель приехал, например, на устроенный Девиттом уэстпортский митинг, где собралось около 8 тысяч человек. Его сопровождала к месту сборища почетная «гвардия» из 500 верховых, и весь митинг, ввиду присутствия этого необыкновенного человека, уже тогда оказывавшего огромное влияние на всю страну, прошел