дочь я записала в библиотеку года в два. Пользы от походов в библиотеку масса.
Во-первых, ребенок приучается общаться с незнакомыми людьми (с библиотекарем). Библиотека — это второе общественное учреждение, которое посещает домашний ребенок. Первое — это поликлиника. Но в поликлинике его никто ни о чем не спрашивает, врач обычно разговаривает только с родителями, а в библиотеке к нему относятся с уважением, как к настоящему читателю, и он учится принимать это уважение с достоинством и отвечать на него тоже уважением к собеседнику, учится поведению и дисциплине в общественном месте.
Во-вторых, он учится уважать книги вообще и чужие книги в частности.
В-третьих, в библиотеке обычно гораздо больше книг, чем мы можем позволить себе иметь дома.
В-четвертых, в большинстве библиотек по крайней мере часть книг находится в свободном доступе. Это хорошая возможность поучить ребенка выбирать и отвечать за свой выбор, а также лишний повод поговорить с ребёнком о книгах, посоветовать ему что-то интересное. Помню, как дети ошибались в выборе: просили меня иногда взять книгу в красивой обложке или с интригующим названием, про которую я заведомо знала, что она не может им понравиться. Я предупреждала их об этом, но по их настоянию всё же брала такую книжку. Потом они заметили, что почти всегда я оказывалась права, и стали более внимательно прислушиваться к моему мнению.
В-пятых, если Вам наскучили ежедневные прогулки с ребёнком в одном и том же дворе или саду, походы в библиотеку разнообразят монотонную жизнь. Вместо прогулки с ребёнком в плохую погоду можно с чистой совестью пойти в библиотеку. Иногда это меня весьма радовало.
Хочу ещё раз обратить Ваше внимание на то, что если ребёнок не умеет или не хочет сам читать, но ему регулярно читают родители, и он с удовольствием их слушает — этот ребёнок в отношении будущей дружбы с книгами имеет преимущество по отношению к своему сверстнику, который уже освоил чтение и с трудом и неохотой сам одолевает страничку в день по настоянию родителей.
Теперь несколько слов о школьной литературе. Этот школьный предмет, если можно так выразиться, многофункционален.
Первая функция — знакомство непосредственно с литературными произведениями. Это знакомство состоит из нескольких элементов, самый простой из которых — изучение фактической стороны деятельности писателей.
Вторая функция литературы, которая мне кажется более важной, — это воспитательная, которая осуществляется при разборе художественных произведений. Именно литература, как никакой другой школьный предмет, способна повлиять на душевные качества ребёнка. Но, к сожалению, так происходит далеко не всегда, а только у хороших учителей, которых не так уж много. Эта работа требует от учителя не только способности показать детям глубину и прелесть изучаемых романов, рассказов, стихов, не только психологических знаний, но и его собственной духовной глубины, которой он не всегда обладает. Отсутствие упомянутых качеств у учителя сразу, я считаю, лишает смысла эти уроки, по крайней мере, в части воспитания детей. Что толку обсуждать, скажем, страдания Раскольникова, любовь князя Андрея или похождения Чичикова, если учитель подходит к этим обсуждениям формально? Не проще ли посмотреть по телевизору детектив, мыльную оперу или уголовную хронику?
Попутно хочу обратить Ваше внимание ещё на один недостаток школьных уроков литературы. Школьные программы не включают в себя современную, актуальную литературу, которую школьники, возможно, изучали бы с большой охотой. В течение последнего десятилетия вышли семь книг о Гарри Поттере, дети ими зачитывались. Почему бы не отвести этим книгам часть времени, посвящённого литературе? Это очень неплохие романы, умные, добрые, но дело даже не в этом. Пусть не все согласятся с моей оценкой этих книг, но ведь дети их читают — это уже достаточный повод для того, чтобы говорить о них на уроках литературы. Даже если учителю эти книги не нравятся — у многих школьников по этому поводу наверняка другое мнение. Это уже повод для разговора, обсуждения. Лет пятнадцать-двадцать назад так же обстояло дело с другой, совсем не детской книгой, тогда недавно изданной на русском языке, — романом Дж. Р. Р. Толкина «Властелин колец». Когда мой сын, тогда ещё школьник, прочитал его, он обратился к своей учительнице литературы, очень им и мною уважаемой, с вопросом, читала ли она эту книгу. Нет, оказывается, не читала. Не могу её осуждать за это, ведь чтение последних новинок литературы не входило в её прямые обязанности, тем более, что «Властелин колец» — книга весьма объёмистая. Но, право, было бы нелишне, если бы эту книгу, которую, на мой взгляд, смело можно отнести к классике ХХ-го века, обсудили на школьном уроке.
Вот и получается, что даже для читающих детей школьные уроки литературы — это одно, а интересные для них книги — подчас совсем другое. Не думаю, что это правильно. Ведь дети растут, воспитываются во многом на современных им книгах, возможно, на них даже в большей мере, чем на тех, что проходят в школе. Дело учителей — помочь им осмыслить, правильно понять эти книги, а не игнорировать их присутствие в жизни детей.
Ещё один элемент школьной литературы — это обучение свободному изложению своих мыслей устно, у доски, или письменно, в виде сочинений (попутно замечу: для того, чтобы излагать свои мысли, надо ещё эти мысли иметь; это вопрос духовной развитости и глубины ребёнка, за которую ответственность несут скорее родители). Тут уже далеко не всё во власти учителей. Если ребёнок не приучен с раннего детства последовательно и логично рассказывать, то есть если родители никогда не удосуживались его внимательно выслушивать, направляя и поправляя его рассказ, — вряд ли учитель сумеет научить его писать сочинения, разве что будет проводить с ним индивидуальные занятия в течение долгого времени. Также немаловажное значение имеет запас слов; чем он богаче, тем легче, свободнее, интереснее человек рассказывает, будь то устное или письменное повествование. Несомненно, основа этого запаса образуется в раннем возрасте, ещё до школы, и книги, которые ребёнку читают родители или понемногу начинает читать он сам, играют тут огромную роль. У учителей, даже очень хороших, в плане расширения словаря куда меньше возможностей, чем у родителей.
Таким образом, неподготовленный, неразвитый, нечитающий ребёнок вряд ли сможет полюбить уроки литературы, поэтому я думаю, что в смысле приучения его к книге рассчитывать на школу не стоит. Если ребёнок к школьному возрасту ещё не имеет вкуса к чтению (пусть не всегда самостоятельному), не надейтесь, что этот вкус ему привьют в школе. Возможно, так и бывает, но очень редко и только под влиянием очень хороших учителей; рассчитывать на это нельзя. К сожалению, иногда бывает ровно наоборот: вместо того, чтобы полюбить книгу, ребёнок, прежде равнодушный к чтению, приобретает к нему неприязнь. Поэтому Вы должны, как я уже писала, озаботиться этим с самого раннего детства ребёнка. Хороших учителей немного, да и они не всемогущи и вряд ли смогут помочь ребёнку, с которым не занимаются или неверно занимаются родители.
Телевизор
Отношение людей к телевизору колеблется очень сильно, от острой ненависти до патологической зависимости. Есть семьи, в которых не мыслят другого использования свободного времени, кроме внимательного просмотра передач, благо программ много и всегда можно подобрать что-то по вкусу, особенно, если вкус не слишком взыскательный. Другие не находят в телевизионных передачах никакой прелести и скептически относятся к наличию дома телевизора. А есть и такие люди, которые принципиально отказываются от этого прибора, считая его корнем многих современных зол.
На мой взгляд, подобно большинству благ цивилизации телевизор может приносить как пользу, так и вред в зависимости от того, насколько разумно он используется.
Но в любом случае не будет беды, если Вы приобщите ребёнка к просмотру передач как можно позже. В некоторых западных странах пытаются запретить показ по телевизору передач для детей до трёх лет. Думаю, что это разумно. Однако у нас, как я понимаю, никто не собирается принимать такие радикальные меры, хотя о вреде телевизора для маленьких детей все наслышаны: порча зрения, пассивное восприятие и т. д. К этим общеизвестным резонам хочу кое-что добавить.
Следующую мысль я услышала однажды по радио в выступлении психолога; она мне показалась очень правильной, но редко принимаемой во внимание. У маленького ребенка (до четырёх-пяти лет) еще не
