Единственная возможность все изменить — брак. То есть настоящий брак. И дети! Хочет ли она детей?
Кэтрин окинула взглядом пустую квартиру и поняла, что не сможет найти ответа здесь. Она повидается с отцом, а потом решит, каким должно быть ее будущее.
Кэтрин миновала ворота и почувствовала себя счастливой, как бывало всегда, когда она приезжала в отцовское имение.
Изъеденные камни старого дома купались в мягком свете уходящего дня, множество цветов на клумбах создавали пестрый красочный узор. Дому почти четыреста лет, и семья Кэтрин жила здесь с тех пор, как он был построен. Как хорошо мечтать, что и ее дети будут играть в этом саду…
Кэтрин подъехала к парадному входу, почти не обратив внимания на машину, уже стоявшую там. Отец появился на пороге, лицо его сияло от удовольствия.
— Дорогая, наконец ты приехала! Как хорошо, что вы оба здесь. — Адам Карстэйрс поцеловал дочь и подхватил ее под руку. — Пошли, пошли! Ходжес займется твоим чемоданом.
— Мы оба? Как, и Питер здесь?
— Питер? Ну, конечно, нет! У него медовый месяц. — Адам остановился и погладил ее руку. — Я смотрю, у тебя голова по-прежнему в тумане. Нет, я имел в виду, Джордан уже приехал. Он только сказал, что не уверен, сможешь ли ты выбраться, а ты уже здесь!
Она оглянулась, поняв, что большой черный автомобиль перед домом — машина Джордана.
Адам повел ее в небольшую гостиную в глубине дома.
— Заходи, дорогая. Миссис Ходжес только что подала чай, так что ты приехала вовремя. Я сейчас распоряжусь насчет твоего багажа.
Кэтрин пыталась протестовать, но отец уже ушел. Она открыла дверь гостиной. Ее сердце заколотилось, когда она взглянула на Джордана.
— Ты все же приехала, Кэтрин. Я уже не надеялся.
— Честно говоря, я и забыла о приглашении папы. Не знаю, почему мне вдруг захотелось приехать сюда.
Кэтрин уже держала в руках чайник, когда услышала, как Джордан грубо выругался. Она посмотрела на него, недоумевая.
— Джордан, в чем дело?
— Ты никогда не упустишь возможности, да? Никогда не забудешь указать, что я приехал не вовремя. Спасибо, Кэтрин, я уже понял, что ты успешно забыла обо мне, не нужно повторять еще раз!
Кэтрин оцепенела.
— Но я вовсе не это хотела сказать…
— Я знаю, что ты хотела сказать! Но не беспокойся. Я найду, что сказать Адаму, и не буду тебе мешать.
Он пошел к двери, и Кэтрин вскочила, совершенно позабыв о чайнике, который так и оставался в ее руках. От резкого движения кипяток полился из носика прямо на бедро Кэтрин. Она закричала и уронила чайник.
Джордан оглянулся, подхватил Кэтрин на руки и помчался в ванную. Ногой распахнув дверь, он поставил Кэтрин под душ, открыл холодную воду, одним движением поднял юбку и направил струю на покрасневшее бедро.
— Жжет!
— Зато не будет волдырей. Стой смирно. — Джордан взглянул на нее; его голубые глаза все еще были полны гнева и боли, которая обожгла ее сильней, чем кипяток. Он такой жесткий, такой решительный и волевой, но она все же причинила ему боль. Это несправедливо.
Она оперлась рукой ему на плечо. Глаза Джордана смотрели в ее глаза и, похоже, видели ее насквозь, но Кэтрин не отвела взгляд.
Пусть видит, что она чувствует. Хуже все равно не будет!
Он слегка улыбнулся, и Кэтрин почувствовала, как расслабились его плечи и гнев начал стихать.
— Три броска, два удержания или чистая победа, Кэтрин?
— Что? — Ее пальцы вонзились в его плечо — она покачнулась. — Я… я не понимаю, что ты имеешь в виду, — прошептала она.
— Именно так определяется победа в борьбе: три броска, два удержания или чистая победа.
Кэтрин выключила воду. Тишина вдруг сделалась оглушающей.
— Именно этого ты хочешь, Джордан? Чтобы ты стал победителем? Что дальше? Бросок, чистая победа или… или?..
Он приподнял ее и прижал к себе, хотя в этом не было нужды: Кэтрин не собиралась убегать, они оба знали это. Он нежно коснулся губами ее губ.
— Удержание, моя милая. Одного маленького удержания более чем достаточно…
Его дыхание тепло и нежно коснулось ее губ, потом щеки, потом виска, и он начал ласкать ее губами. Кэтрин почувствовала, как у нее засосало под ложечкой, почувствовала, как напряжение опускается все ниже и ниже. Она закрыла глаза от неистовой страсти.
Его губы продолжили путь. Кэтрин вздрогнула, когда он прикусил кожу у нее на шее, слегка, совсем не больно. Она тихо застонала, страстно желая, чтобы его губы ласкали все ее тело.
Ее руки обвились вокруг его шеи, и она прижалась к Джордану. Их промокшая одежда не была преградой все нарастающему возбуждению — ее грудь терлась о его грудь, мокрая ткань облепила ее набухшие соски, толчки его восставшей плоти ощущались через пропитанную водой юбку…
— Кэтрин! У тебя все в порядке?
Обеспокоенный голос Адама Карстэйрса разрушил чары. Джордан тяжело застонал, прижался лбом к ее лбу и закрыл глаза.
— Кто сказал, что большая семья — благо?
— Подожди, вот когда будет ребенок… Я не эксперт, но уверена, что тогда мы действительно поймем, что значит настоящая семья.
Джордан слегка отодвинул ее от себя и посмотрел ей в глаза.
— Ты говоришь именно о том, что я имею в виду?
Она выскользнула из его рук и юркнула за дверь ванной.
— Все может быть. — Она кокетливо улыбнулась, сама не веря, что может шутить такими важными вещами. — Ну что, у каждого по одному удержанию, Джордан? Или чистая победа?
— Кэтрин… — прорычал Джордан.
Кэтрин слышала, но не остановилась. Она поспешила в комнату, которая была ее детской, и закрыла за собой дверь.
Она больше не ребенок. Она женщина. И совсем скоро станет настоящей женой Джордана!
— Ну, должен признать, это был очень приятный вечер.
Адам Карстэйрс поднял свой бокал и допил вино. Он улыбался, глядя то на Кэтрин, то на Джордана.
— Похоже, я, как говорится, третий лишний, так что покидаю вас.
Кэтрин вскочила.
— Папочка, в этом нет нужды. Честно! — Она взглянула на Джордана и покраснела, заметив, как он смотрит на нее.
Адам поцеловал ее в щеку. Его морщинистое лицо было полно нежности.
— Кэтрин, милая, я уже старик, но не забыл о чувствах! — Он взглянул на Джордана, словно адресуя свой комментарий и ему. — Я так рад за тебя. Спокойной ночи.
Он медленно вышел. Кэтрин поняла, что они с Джорданом наконец остались одни. Внезапно ей стало страшно.
— Не поздно передумать, Кэтрин. Я не буду заставлять тебя, если ты не хочешь.
Голос Джордана стал хриплым. Он не отрываясь смотрел на свой почти полный бокал. Кэтрин заметила, что за вечер он выпил не больше двух глотков вина. Неужели он боится, что не сможет
