Семен. Эх, какое дело сорвалось, заметил граф Табуреткин.
Шапшнев. Товарищ Алеша, сыро, я бы домой пошел.
Алеша
Люба. Алеша, мы же говорили…
Алеша. Значит, ладно… Ребятам на два семестра хватит…
Шапшнев. Так как же насчет комендатуры?
Алеша. Граждане… Неужели вам не стыдно?
Шапшнев. Бес попутал.
Семен. А что такое совесть? Нет ответа.
Алеша. Страшно жить среди вас. Во что вы верите, что любите, что ненавидите?
Семен. Мучительный вопрос.
Алеша. Болотные жители. У вас один желудок с зубами да с задней кишкой.
Рудик. Хорошенькое сравнение.
Шапшнев. О-хо-хо…
Алеша. Жизнь вы не погубите… Она не увянет от вашего дыхания… Не запугаете ее свинячьими харями…
Семен. Короче говоря – ау, – пошли денежки на грызение гранита науки.
Шапшнев
Рудик. Страшно за свои нервы.
Алеша
Люба. На взморье, на весь день. Да?
Алеша. Да, Люба, да…
Они уходят. Им смотрят вслед.
Семен. Многозначительная прогулочка.
Шапшнев. А как билет-то схватил. Агитатор…
Рудик. Противный субъект.
Марго
Журжина. Милая, как я говорила, так и сбылось: и деньги при ней и сердечный интерес…
Марго. Евдокия Кондратьевна… Как я счастлива. Так я полюбила ее, ну, как сестру родную…
Семен
Рудик отвернулся, пошел в ворота, насвистывая шимми в миноре. Шапшнев. По полтиннику.
Они присаживаются, играют.
Марго. Слушайте, и он ее поцеловал?
Журжина. И поцеловал и говорит ей: невеста моя, жена моя драгоценная… Любовь моя – до гробовой доски…
С проплывающей лодки раздались утренние веселые голоса.
Любовь – книга золотая
Князь Серпуховской.
Княгиня.
Екатерина Вторая.
Полокучи Анна Александровна.
Завалишин, адъютант царицы.
Санька.
Решето, шут.
Никита.
Наташа.
