Собрание сочинений в десяти томах. Том 9

как это назвать… Я об этом никому не рассказывал… маленькое чудо. После всех впечатлений я остался один в купе с моими мыслями, с моим маленьким Евангелием… Было совсем темно, моя душа погрузилась в тишину…

Вырубова. О, как я это чувствую!..

Протопопов. Случилось необыкновенное, сверхъестественное. Я ни о чем не думал… Глаза…

Вырубова тихо вскрикивает.

Чувствую – на меня устремлены глаза… Из темноты купе смотрят на меня пронизывающие, русские, мужицкие глаза… Повелевают… Толкают… Душа охвачена восторгом, трепетом…

Вырубова. Боже, боже… Что же еще?

Протопопов. Это было, – исчезло. Меня звали, мне приказывали… Но кто? и какой крест взять на себя?..

Вырубова. Когда вы видели нашего друга?

Протопопов. Pardon!

Вырубова. Григория Ефимовича.

Протопопов. Анна Александровна, я должен покаяться как на духу. Я был предубежден против Распутина… Столько кричали в городе… левая пресса. Я был против… Я заболел… Переселился к доктору Бадмаеву. Милейший Бадмаев однажды говорит: «Я хочу к вам привезти Распутина». – «Не надо, не надо…» Я был предубежден… Он настоял… Григорий Ефимович провел у моей постели больше часу. Я увидел, что это человек необыкновенный, замечательный… Я полюбил его… Он много говорил об обаянии государя и государыни… Я понял: вот огромная задача для политического деятеля – поддерживать, развивать в населении идею обаяния царя и царицы… Когда я вышел от Бадмаева, я сжег все документы, которые начал было собирать против Распутина…

Вырубова. Что вы скажете о вчерашнем дерзком выступлении в Думе?

Протопопов. Я только что приехал, не разобрался.

Вырубова. Запрос о связи Распутина с Царским Селом, а, в сущности, цель – закидать грязью императрицу.

Протопопов. Запроса не будет.

Вырубова. Но Хвостов?.. Он откровенно попустительствует… Он не предан нам…

Протопопов. Хвостова я видел, беседовал… Думаю, что он просто стар, он был бы хорошим министром внутренних дел в мирное время…

Вырубова (встает, идет к камину). Пойдемте в мой уголок…

Во время этого разговора входят: сестра милосердия и затем поручик С. с адъютантским аксельбантом. Во время перехода Вырубовой к камину они здороваются с ней.

Сестра. Дорогая моя, Анна Александровна, поздравляю.

Вырубова. Здравствуйте, душка. Вы из лазарета? Как наши раненые? (Здоровается с адъютантом.) Очень рада, что вы ко мне заехали. Курите, у меня все курят. (Садится у камина с Протопоповым и продолжает беседу.)

Феликс (адъютанту). Ты зачем здесь?

Поручик С. Черт его знает, – сам не знаю, – отец просил заехать.

Сестра (Андроникову). Наши солдатики так скучают в госпитале, – они буквально рвутся в бой.

Андроников. Русский солдат привык беззаветно умирать за царя и за родину. Я об этом писал… Лично я готов положить оружие, только взяв Берлин… Но есть и другая сторона дела. Война хороша, когда это – победоносная война. Не нужно забывать тысяча девятьсот пятый год. Лучше пусть немцы отрубят нам хвост, чем наши мужички – голову.

Феликс (в стороне, поручику). Как тебе нравятся эти разговоры?

Поручик С. Но это какой-то болван, – послушай.

Феликс. Этот болван говорит то, что говорят в этом доме.

Поручик С. Государю это известно?

Феликс. Да, государю все известно…

Поручик С. Но в чем же тогда дело?

Феликс. Великие князья сто раз говорили государю: эта гадина Распутин погубит и трон, и страну…

Поручик С. Брось… Ерунда…

Феликс. Мужики опять начнут жечь усадьбы… Рабочие – шататься с флагами… Мы накануне смуты…

Поручик С. Слушай, ну их к черту с политикой, поедем пить водку.

Феликс. Я хочу дождаться Распутина.

Протопопов (Вырубовой). Страна возбуждена неудачной