Шуйский
Челом, бояре, вам! Чью пьете чару? Федор Никитич
Царя и государя, князь Василий Иванович. На, выпей! Шуйский
Эх, Феодор Никитич, чай, указ-то государев Ты позабыл? Не так, бояре, пьете. (Подымает чару.)
«Великому, избранному от Бога, Им чтимому и им превознесенну, И скифетры полночныя страны Самодержащему царю Борису, С царицею, с царевичем его И всеми дома царского ветвями, Мы, сущие в палате сей, воздвигли, В душевное спасенье и во здравье Телесное, сию с молитвой чашу. Чтоб славилось от моря и до моря И до конец вселенныя его Пресветлое, царя Бориса, имя, На честь ему, а русским славным царствам На прибавленье; чтобы государи Послушливо ему служили все И все бы трепетали посеченья Его меча; на нас же, на рабех Величества его, чтоб без урыву Щедрот лилися реки неоскудно От милосердия его пучины И разума!» Ух, утомился. Вот, Бояре, как указано нам пить. (Не пьет, а ставит чару на стол.)
Федор Никитич
Уж больно кудревато, не запомнишь. Шуйский
Я выдолбил. Репнин
Не все его меча, Кажись, трепещут. Сицкий
Да и не на всех Его щедроты льются. Черкасский
Исчерпал Пучину милосердия. Федор Никитич
(к Шуйскому)
Ты с Верьху? Шуйский
Был на Верьху. Федор Никитич
Ну, что ж?
