По тайному крыльцу его я в терем Сам проводил. Борис
Впусти его! Семен Годунов уходит.
Под схимой Он от мирских укрылся треволнений, А я, как грозный некогда Иван, Без отдыха мятусь. Как он, средь ночи Жду схимника, чтобы сомненье мне Он разрешил. И как при нем, так ныне При мне грозит Русии распаденье! Ужель судьба минувшие те дни Над нею повторяет? Или в двадцать Протекших лет не двинулся я с места? И что я прожил, был пустой лишь сон? Сдается мне, я шел, все шел вперед И мнил пройти великое пространство, Но только круг огромный очертил И, утомлен, на то ж вернулся место, Откуда шел. Лишь имена сменились, Преграда та ж осталась предо мной — Противник жив — венец мой лишь насмешка, А истина — злодейство есть мое — И за него проклятья! Входит Клешнин в схиме и в веригах.
Это ты? Клешнин
Я сам. Зачем меня ты потревожил? Спокойно не дал умереть? В чем дело? Борис
Давно с тобою не видались мы. Клешнин
И лучше бы нам вовсе не видаться. Борис
Ты нужен мне. Клешнин
Еще? Кого зарезать Задумал ты? Борис
Твоя не в пору дерзость, Ее терпеть я не хочу! Клешнин
А я Хочу быть дерзок. Или, мнишь ты, после Того, что я видаю по ночам, Ты страшен мне? Борис
Оставь обычай свой. Дай мне ответ по правде: в Углич ты На розыск тот посылан с Шуйским был, Дай мне ответ — и царствием небесным Мне поклянись: убит иль нет Димитрий?
