И афродитские твои дела Не все равно, что битвы в чистом поле? Но ты о битвах, кажется, не мыслишь? Свое ты войско бросил…» Иоанн
Продолжай! Нагой
«Свое ты войско бросил… как бегун… И дома заперся, как хороняка… Тебя, должно быть, злая мучит совесть И память всех твоих безумных дел… Войди ж в себя! А чтоб…» Иоанн
Ну, что же? Дальше «А чтоб»?.. Читай! Нагой
«А чтоб свою ты дурость Уразумел и духом бы смирился, Две эпистолии тебе я шлю От Цицерона, римского витии, К его друзьям, ко Клавдию и к Марку. Прочти их на досуге, и да будет Сие мое смиренное посланье Тебе…» Иоанн
Кончай! Нагой
О государь! Иоанн
«Да будет Сие мое смиренное посланье…» Нагой
«Тебе лозой полезною! Аминь!» При последних словах Нагого Иоанн вырывает у него письмо, смотрит в него и начинает мять бумагу. Его дергают судороги.
Иоанн
За безопасным сидя рубежом, Ты лаешься, как пес из-за ограды! Из рук моих ты не изволил, княже, Приять венец мгновенных мук земных И вечное наследовать блаженство! Но не угодно ль милости твоей Пожаловать в Москву и мне словесно То высказать, что ты писать изволишь? (Озирается.)
И нету здесь ни одного из тех, Которые с ним мыслили? Ни брата — Ни свояка — ни зятя — ни холопа! Нет никого! Со всеми я покончил — И молча должен проглотить его Ругательства! Нет никого в запасе! Входит стольник.
Стольник
Великий государь! К тебе бояре Пришли из Думы всем собором!
