встретил свое Ватерлоо.
— Мне остается только надеяться, что он не будет разочарован!
Нортон взял ее за подбородок и повернул к себе ее лицо.
— Он будет ослеплен, и каждый из присутствующих там мужчин моложе восьмидесяти будет мне завидовать.
Она вздохнула и отвернулась.
— Они увидят лишь внешнюю оболочку. Если бы они узнали меня лучше, они вовсе не стали бы завидовать.
Нортон нежно обхватил ее руками. Он наклонился и поцеловал ее, и она закрыла глаза, чувствуя легкий трепет от прикосновения его губ, которые нежно скользили по ее лицу, дотрагиваясь до век, носа, щек, пока не добрались до рта.
— Вот видишь? — сказал он хриплым голосом, слегка отстраняясь назад. — Совсем не страшно, и я не нарушу своего обещания. Если я и ты пройдем через эту стадию, Диана, следующий шаг будет за тобой.
— А если я никогда не сделаю его? — с сомнением в голосе спросила она.
— Тогда мы просто останемся хорошими друзьями.
Он снова поцеловал ее и встал.
— Теперь действительно пора уходить. Ты выглядишь усталой.
— Что означает, что я выгляжу как старая ведьма, — сказала она с вызывающей улыбкой, вскакивая на ноги.
— Трудно вообразить что-нибудь менее похожее на ведьму, — сдержанно заметил он и, внезапно перейдя на деловой тон, сказал: — Я буду занят два следующих вечера. Ты свободна в субботу? Давай сходим куда-нибудь.
Диана взглянула на него с любопытством.
— А что ты обычно делаешь по выходным?
— Работаю. Но ради тебя я сделаю исключение!
— Тогда я вряд ли смогу отказаться, — скромно сказала она.
Иногда в последующие дни Диана едва могла вспомнить, как протекала ее жизнь до встречи с Нортоном Брентом. Коллеги прохаживались по поводу нового блеска в ее глазах и пружинящей походки. А когда школьный приятель, позвонив, обнаружил, что у нее плотно заняты все ближайшие дни, он присвистнул и отпустил затасканную шуточку насчет веселых вдовушек. Диана стиснула зубы и, поскольку знала его с двенадцати лет, сказала, что вычеркнет его из списка своих знакомых, если он еще хоть раз произнесет что-нибудь подобное. Он запросил пощады и сказал, что позвонит в другой раз, когда она будет не так загружена.
Когда Диана рассказала об этом Нортону, он с уверенностью заявил, что такая ситуация вряд ли возникнет.
— Все свое свободное время ты будешь проводить со мной, — решительно сказал он.
Они как раз поднимались по лестнице к ней домой, и Диана чуть не оступилась при этих словах. Она бросила на него внимательный взгляд.
— Ты действительно так думаешь?
— Конечно. Я всегда говорю то, что думаю. Она отперла дверь, и Нортон вошел следом за ней. Они только что поужинали в тайском ресторанчике. Вечер прошел за обычной оживленной беседой, не переходившей на личный уровень до этого момента. Диана посмотрела на него со слабой неуверенной улыбкой.
— Наверное, я должна думать…
— Вечно с тобой проблемы, — грубо перебил он, обнимая ее. — Хоть ненадолго прекрати думать, дай чувствам взять верх.
Он закрыл ее рот безжалостным поцелуем, обуздав первое инстинктивное сопротивление крепким, как стальные тиски, объятием, и продолжал целовать ее с нарастающей, горячей страстностью. К своему удивлению, она поняла, что отвечает ему, вначале робко, затем все смелее и свободней, как будто внутри нее открылись шлюзы. Ее захлестнуло такой внезапной волной незнакомого желания, что она затрепетала с головы до ног. Нортон не ослаблял объятий, воспламененный ее неуверенным откликом. Сдержанность, которую он проявлял в последние несколько дней, внезапно улетучилась. Их прерывистое дыхание смешалось. Он скользнул рукой вдоль ее спины вниз, плотно прижимая к себе. Она едва не задохнулась от этого тесного соприкосновения их тел, физически ощущая крайнюю степень его мужского желания. Ее рот приоткрылся, уступая властному вторжению его языка, и, не чувствуя времени, они стояли, сплетясь в объятии, глухие и слепые ко всему, кроме первозданных сил, соединивших их вместе во взаимном влечении.
Внезапно Нортон разжал руки и отступил назад. Сквозь загорелую кожу его лица проступила бледность, в его глазах горел огонь подавленного желания, и Диана, пораженная, отвела взгляд.
— Я не собирался делать это, — сказал он сквозь зубы, ослабляя узел галстука. — Я говорил себе, что смогу сдержать свои эмоции, чтобы ни случилось, как бы сильно я ни хотел тебя. Но, видимо, это не так.
Диана сделала глубокий, судорожный вздох.
— Ты, должно быть, заметил, что…
— Ты шутишь! — воскликнул он, взъерошив волосы. — Я не видел ничего, кроме тебя в моих объятиях… — Его глаза засветились внезапным жаром. — Если бы не…
— Дошло, наконец? — На ее лице промелькнула улыбка. — Это ты остановился, Нортон, а не я.
С торжествующей улыбкой он раскрыл объятия, и Диана сделала шаг навстречу, прислонившись к его груди.
— Это прорыв, Диана?
Она подняла лицо и улыбнулась.
— Я думаю, да. Раньше такого не было, я имею в виду с тех пор, как…
Нортон остановил ее объяснения поцелуем, затем поднял голову, с улыбкой глядя в изумленные зеленые глаза. Он усмехнулся и усадил ее рядом с собой на диван.
— У тебя все еще удивленный вид, — серьезно заметил он. — Ты, наверное, думаешь, что при самом ничтожном знаке поощрения с твоей стороны я потащу тебя в постель с намерением немедленно добиться своего.
Диана рассмеялась, полностью успокоенная.
— Ну да. Я не стала бы осуждать тебя. Я тебе говорила, что всегда впадаю в панику в определенный момент. Раз паники не было, ты мог рассматривать это как зеленый свет.
— Единственный зеленый свет, который меня интересует, милая, это свет твоих прекрасных глаз. — Его рот искривился. — Кроме того, я как дурак сказал, что инициатива должна исходить от тебя. Вот почему я резко затормозил, хотя не знаю, как, черт возьми, мне это удалось.
Он посмотрел ей прямо в глаза.
— Скажи мне, Диана, почему? Почему сегодня было по-другому?
Она почувствовала, как краска заливает ее лицо, и уткнулась в его плечо.
— Это трудно объяснить словами, — пробормотала она, — но после того, что произошло — или, вернее, не произошло с Энтони, — для меня было открытием, что… ну, что ты явно…
— Не страдаю тем же недугом, — закончил он за нее и повернул к себе ее лицо. — Ты именно этого боялась с другими мужчинами? Что, когда все дойдет до главного момента, случится то же самое?
Она резко покачала головой:
— Нет! По крайней мере, я не осознавала этого. Во мне срабатывал слепой инстинкт. Как только любой мужчина пытался сделать что-нибудь большее, чем просто поцеловать меня, меня охватывало оцепенение и сразу хотелось убежать.
— Так почему же со мной получилось по-другому? — не отставал Нортон.
Она пожала плечами.
— Может быть, ты был более настойчив, — небрежно сказала она и не успела вздохнуть, как он уже привлек ее ближе и начал целовать так, что очень скоро им обоим стало ясно, что первый раз не был
