— Надо найти волшебную картинку! — объяснил Страшила. — Пойдём, понесёшь свечу. Ты всё-таки не такая легковоспламеняющаяся, как я. А потом мы вернёмся и поможем Дороти и остальным.
— Неплохая идея, — согласилась Лоскутушка, беря свечу с каминной полки.
Еле дыша, они выбрались в коридор и прокрались в покои Озмы. Там находилось одно из величайших сокровищ Страны Оз — волшебная картинка. На вид это был обычный пейзаж, но стоило спросить, где находится какой-нибудь человек, как он немедленно появлялся на картинке, и можно было узнать, что он делает в эту самую минуту.
Страшила задумчиво проговорил:
— Раз у картинки можно спрашивать, где находится кто-нибудь другой, то, значит, можно спросить и про себя.
Отдёрнув скрывающую картину занавеску, Страшила громко спросил:
— Где мы?
Лоскутушка держала свечку так, что её дрожащий свет падал прямо на картинку. И тут оба ахнули от изумления: на полотне появилось злобное лицо Ругге-до в какой-то странной высокой зелёной шляпе.
Страшила выхватил у Лоскутушки свечу и поднял её повыше, а сам стал на цыпочки и почти уткнулся в картинку носом.
— Великая кукуруза! — воскликнул он. — Да ведь у него на голове дворец. Наш изумрудный дворец! А в нём мы все!
— Но как это возможно? — поразилась Лоскутушка, выкатив свои оловянные глазки-пуговки. — Он же гном, совсем маленький, а дворец…
Она не успела договорить. Дворец снова зашатался, и они со Страшилой упали ничком. Картина сорвалась с гвоздя и с грохотом рухнула им на головы, а следом за ней со стены попадали все украшения, кроме, конечно, тех, что свалились раньше. И всё-таки Лоскутушка, к счастью, не уронила свечку, и та продолжала гореть.
Скоро дворец перестал трястись. Страшила и Лоскутушка услышали слабый крик Озмы и поспешили к ней в спальню. С некоторым трудом, потому что у обоих были неуклюжие пальцы, они вытащили маленькую принцессу из-под рухнувшего балдахина.
— Ну и дела! — вздохнула Озма при виде общего беспорядка и разгрома.
— Дела скверные, — подтвердил Страшила, нахлобучивая шляпу, — а виноват во всём Руггедо.
Он быстро рассказал Озме о том, что увидел на волшебной картинке.
Торопливо накинув на себя шёлковое платье, Озма вышла с ними в соседнюю комнату. Прежде всего они подняли картину и повесили её на прежнее место. На этот раз Озма спросила, где находится её дворец. Немедленно на полотне появился старый гном, и все ещё раз убедились, что всё так и есть — дворец прочно стоит у него на голове. На картине это было показано, понятно, не в натуральную величину, но всё и так было ясно.
— Он, значит, вырос и стал великаном! — ахнула Озма, с трудом веря своим глазам. — Что же нам делать?
— Прежде всего надо как-то заставить его сидеть тихо. Стоит ему покачать головой, как нас начинает трясти, — пожаловался Страшила, поправляя солому, которой был набит. — А ещё надо привести в чувство Дороти, Бетси и Трот.
— И сэра Кофуса, — добавила Лоскутушка. — Он недавно говорил, что мечтает убить великана. Нам сейчас победитель великанов нужнее всего.
Не дожидаясь остальных, Лоскутушка побежала обратно в гостиную Дороти. Озма и Страшила зажгли вторую свечку и последовали за ней.
Сэр Кофус пришёл в себя. Он сидел, прижав руку ко лбу.
— Что случилось? — спросил он.
— Нас похитил великан! — объяснила Лоскутушка. Озма бросилась за водой, чтобы привести в чувство девочек.
— Где великан? — взревел рыцарь, вскакивая на ноги.
— Под нами! — ответил Страшила, вытаскивая торчащие из головы соломинки. — Заведите поскорее Тиктока. Надо хорошенько обдумать положение, а у него голова работает очень хорошо, даром что в ней медные колёсики и винтики.
Сэр Кофус, несмотря на то что у него очень кружилась голова, поспешил завести металлического человека до отказа.
— Спас-сибо! — немедленно произнёс Тикток. — Помоги мне встать, Кофус.
Рыцарь протянул ему руку. Оба они с недоумением воззрились на царящий вокруг беспорядок. Даже в тусклом свете свечи было видно, что произошла нешуточная катастрофа.
Пришёл в себя и Тыквоголовый Джек и вышел, покачиваясь, из угла.
Вернулась Озма с водой, и Лоскутушка принялась брызгать на девочек. Дороти, Бетси и Трот, придя в себя, стали нетерпеливо спрашивать, что случилось. Озма рассказала им о том, что показала волшебная картинка.
— Руг-гедо ник-когда не исправится, — размеренно произнёс Тикток.
— Но что же делать? — плача, спросила Дороти. — Вдруг он так тряхнёт головой, что мы разлетимся в разные стороны?
— Я возьму меч, — решительно сказал сэр Кофус, подходя к окну, — вылезу наружу и убью этого злодея. И он поставил ногу на подоконник.
— Стойте! — воскликнула Озма. — Дорогой сэр Кофус, ведь если вы убьёте Руггедо, он упадёт и мы все разобьёмся! И потом, я не хочу его убивать, хотя он и злой.
— Да, этот план не годится, — вздохнул Страшила, — мы разобьёмся. Надо придумать что-то другое.
Рыцарь неохотно отошёл от подоконника. Озма поспешно попросила закрыть все окна.
— Я придумал, что дел-лать, — сказал Тикток, спокойно и размеренно, как всегда. — Оч-чень хор- роший план.
— Рассказывай поскорее! — взмолилась Дороти.
— Яйца, — торжественно произнёс механический человек.
— Ах да, я помню! — воскликнула Дороти. — Яйца — это единственное, чего боится Руггедо, потому что если яйцо прикоснётся к гному, он тут же съёжится и исчезнет.
— Так, а где взять яйца? — угрюмо осведомился сэр Кофус. — Это уж будет не битва, а какая-то яичница. Но раз уж нам придётся сражаться не мечами, а яйцами, не будем откладывать. Что надо делать?
— Бросить их в гнома! — сказала Дороти.
Тикток затряс головой.
— Бросать не надо! — медленно сказал он. — Только пригрозить.
— Но как ему пригрозишь, когда он так далеко внизу? — спросила Озма.
— Напишем плакат, — ответил Тикток, — и спустим вниз на вер-рёвке.
— Тикток! — крикнул Страшила, от всей души обнимая механического человека, — какой же ты молодец! Не зря у тебя гарантия на тысячу лет! Даже я не смог бы придумать лучшего плана.
