— Что «ну-с»? — откликнулся незнакомец и принялся недовольно обмахиваться своим веером. — Вы что, коттабусов никогда не видели?
— Никогда! — признался принц, в глубине души жалея, что оставил дома свой украшенный самоцветами меч.
— А почему? — спросил Коттабус, вращая глазами. — Невежды сущеглупые!
Он резким движением захлопнул веер и строго посмотрел на принца со слоном.
— Будьте любезны немедленно сообщить: кто вы такие, откуда идёте, когда вышли, куда направляетесь, что вам надо, где собираетесь это искать, что будете с этим делать!
— А почему, собственно, мы должны тебе всё докладывать? — ворчливо спросил Кабампо. — Тебя это совершенно не касается.
— А вот и касается! — обиженно завопило странное существо. — Меня всё касается! Я же Коттабус! Вы что, не знаете?.. — Коттабус замолчал на минуту: его душили слёзы. Он вынул платок из кармана, имеющегося в его меховой шкуре, утёр глаза и продолжал: — Ведь Коттабус должен задавать пятьдесят вопросов в день, иначе он свернётся клубочком в кресле-качалке и ум… ум… умрё-о-от! А я уже пятый день без вопросов!
— Ну и ладно, свернись себе клубочком да умирай на здоровье, — сурово ответил Кабампо.
Но доброму принцу стало жаль бедного зверя.
— А если мы ответим на твои вопросы, ты на наши ответишь?
— По… постараюсь! — всхлипнул Любопытный Коттабус. Он сунул переднюю лапу в кусты, вытащил оттуда кресло-качалку и удобно уселся.
— Ну, слушай! — начал Помпадор. — Это вот Изысканный Слон, а я принц. Мы пришли сюда из Пампердинка. Это наше королевство, и ему грозит исчезновение, если я не женюсь на подходящей принцессе.
— Да! — проговорил Коттабус, раскачиваясь. — Да-да, вот оно как!
— Мы направляемся в Изумрудный Город просить руки принцессы Озмы, — продолжал принц.
Коттабус подался вперёд и засыпал принца вопросами:
— Откуда вы знаете, что именно она вам подходит? Когда вы обо всём этом узнали? Кто доставил послание? Что будете делать, если Озма вам откажет?
— Ты что, до вечера собираешься с ним разговаривать? — проворчал Кабампо.
Но принцу по молодости лет было приятно, что кто-то, пусть даже Любопытный Коттабус, проявляет такой интерес к его делам. Поэтому он обстоятельно рассказал всё, что случилось на праздновании его дня рождения, а Коттабус внимательно слушал, обмахиваясь веером, и произносил свое «да, да, понимаю, вот оно как» каждый раз, как принц останавливался, чтобы перевести дыхание.
Когда принц окончил свой рассказ, Коттабус откинулся в кресле, положил передние лапы на подлокотники и закрыл глаза.
— Ничего интереснее этого я в жизни своей не слышал, — объявил он. — Этого мне хватит на три дня! Целых три дня мне скука не грозит!
— Конечно, конечно, это наша главная забота — как бы ты ненароком не заскучал, — насмешливо ответил слон. — Пошли отсюда, Помпадор!
— Подожди, может быть, Любопытный Коттабус что-нибудь нам расскажет об этих краях. Какие- нибудь принцессы здесь живут поблизости? — спросил принц.
— Про принцесс не в курсе, — ответил Коттабус, открывая глаза. — Принц, а вы умножать умеете? Складывать там, делить, вычитать? Дроби приводить к общему знаменателю?
— Да не очень, — признался Помпадор, удивляясь странному вопросу.
— Тогда вы не очень-то продвинетесь на своём пути, — вздохнул Коттабус и важно кивнул головой. — И не спрашивайте меня о причинах, — мрачно и таинственно добавил он, после чего на глазах удивлённых принца и Кабампо снова сунул в кусты свою качалку, а вслед за нею и сам скрылся в густых зарослях.
— Пошли отсюда! — воскликнул слон, презрительно фыркнув.
Но не успели они сделать и нескольких шагов, как из просвета в кустарнике снова высунулась круглая кошачья голова Любопытного Коттабуса.
— Когда думаете возвращаться? — спросил он, нетерпеливо подёргивая носом.
— Никогда! — протрубил слон, ускорив шаг.
Коттабус исчез, но снова возник из кустов на первом же повороте.
— Шарик-то, вы сказали, по лбу вас стукнул? — спросил он с выражением мольбы.
Слон сердито фыркнул и бросился вперёд так быстро, что принц Помпадор едва не слетел на землю.
— Надеюсь, мы от него оторвались! — проговорил Изысканный Слон через некоторое время, пробежав с добрую милю.
Но в эту минуту в кустах что-то зашуршало и оттуда высунулась знакомая голова. Коттабус тяжело дышал, и язык вывалился у него изо рта, как у собаки.
— Сколько вам лет? — задыхаясь, проговорил он, закатывая от усталости глаза. — Как звали вашего прадедушку по отцовской линии? Он был лысый или волосатый?
— Кербумперти бумпус! — рявкнул слон и перебежал на другую сторону дороги.
— Но как же золотой дверной шарик попал в пирог? — спросил Коттабус, и две слезы выкатились у него из глаз.
— Откуда мы знаем? — холодно ответил принц.
— Тогда скажите, какая стояла погода в день, когда вы родились! — потребовал Коттабус, и ещё две слезы скатились по его щекам.
— Ну, хватит с меня! — закричал слон и пустился бежать так быстро, что рыдания Коттабуса мгновенно утихли и замерли далеко позади.
— До чего же невыносимое создание! — проворчал слон, и на этот раз принц Помпадор от души с ним согласился.
— А обедать случайно не пора? — осведомился принц. Ему ужасно хотелось есть.
Слон промолчал.
— Интересно, по дороге в Изумрудный Город нам встретятся какие-нибудь деревни или городки? — снова заговорил Помпадор через несколько минут.
— Не знаю, — кратко бросил слон, не останавливаясь.
— Ой, смотри, флаг! — внезапно воскликнул принц. — Прямо перед нами, над деревьями!
Так и было — над верхушками деревьев развевался большой флаг, покрытый по чёрному фону сотнями фигурок и символов.
— Скорее вперёд, Кабампо! — скомандовал принц. — Посмотрим, что там такое!
Глава пятая. Принц и Кабампо попадают в Арифметику
— Что-то мне этот флаг напоминает, причём очень неприятное, — заметил Кабампо. Тем не менее он ускорил шаг, и скоро они вышли на поляну и оказались перед высоким чёрным частоколом. Забор был так высок, что, кроме флага, видно ничего не было. Обойти его тоже было нельзя, потому что по обе стороны забора лес был особенно густой, с колючим подлеском. Оставалось только одно. Кабампо заколотил в ворота.
Ворота немедленно распахнулись — так внезапно, что Кабампо, имевший неосторожность прислониться к ним головой, упал на колени, а Помпадор слетел наземь. Словом, они вступили в ворота без всякого достоинства.
— Ух ты! Ну, теперь позабавимся! — послышался громкий и писклявый голос, и крик этот немедленно был подхвачен сотней других голосов. Путников окружил целый рой каких-то странных тощих человечков.
