забыл о них.
— Этот рыцарь, — продолжал сэр Кофус с новым глубоким вздохом, — ударил по земле копьём и воскликнул: «Да проживёшь ты, несчастный, сотни лет в глупейшей стране на земле!» И исчез. И вот я здесь… — И с жестом отчаяния сэр Кофус поднялся с кресла. Слёзы текли по его лицу и падали на панцирь. — Я, наверное, очень храбрый, но как можно знать это наверняка, пока не встретишься с опасностью. Ах, друзья мои, вы видите перед собой несчастнейшего рыцаря, который не пережил никаких приключений, не убил ни единого дракона, не спас из беды ни одну даму, не принял участия ни в одном дальнем походе!
Сэр Кофус опустился на колени перед Дороти и взял её руку.
— Позвольте мне отправиться вместе с вами на поиски доблестного сэра Страшилы! Позвольте мне стать вашим рыцарем!
— Нашим рыцарем! — фыркнул Лев, который, по правде говоря, немного приревновал к сэру Кофусу. Но Дороти пришла в восторг. Поскольку сэр Кофус продолжал глядеть на неё с мольбой, она сняла с головы ленточку и обвязала вокруг его руки.
— Вы будете моим верным рыцарем, а я вашей прекрасной дамой, — торжественно объявила она. Именно так говорили в её любимых книгах.
Но тут Лев отчаянно зевнул, и сэр Кофус с тревожным восклицанием вскочил на ноги. В зал вернулись копуши, и Дороти снова неудержимо захотелось спать. Рыцарь хрипло запел:
Копуши раскрыли оба глаза, но на этот раз уходить не спешили. Сэр Кофус отчаянным усилием подавил зевок и пронзительно завопил новую, по-видимому, только что сочинённую песню:
Копуши ушли, хоть и неохотно, а Дороти, Лев и сэр Кофус долго ещё зевали и никак не могли остановиться.
— Если я усну, ничто вас не спасёт, — взволнованно проговорил сэр Кофус, после чего ещё раз зевнул и закрыл глаза.
— Ой, не надо засыпать, пожалуйста! — взмолилась Дороти, тряся его изо всех сил. — Давайте убежим отсюда!
— Вот уже пятьсот лет, как я пытаюсь отсюда убежать, — грустно ответил рыцарь. — Каждый раз я засыпаю, не успев добраться до ворот, и они приносят меня обратно. Они ведь любят меня — по-своему, конечно, по-копушьи.
— А вы не можете всё время петь? — встревожился Трусливый Лев. Ему вовсе не улыбалось провести в копушьем царстве пятьсот лет, ему уже всё здесь смертельно надоело.
— Давайте мы все трое будем петь, — предложила Дороти. — Не заснём же мы одновременно.
— Я-то не силён в пении, — рыкнул Лев, — и со слухом у меня слабовато, но пожалуйста, я готов.
— Вы доблестный Лев, и я горжусь вами, — одобрил сэр Кофус и похлопал Льва по спине. — Вы вполне достойны рыцарского звания.
Лев вздрогнул, потому что железный кулак сэра Кофуса ударил его довольно чувствительно, но, поскольку ясно было, что рыцарь это сделал с добрыми намерениями, он стерпел.
— Значит, я теперь рыцарь-лев, — прошептал он на ушко Дороти.
Сэр Кофус привёл в порядок свои доспехи и протянул Дороти железную кочергу.
— Этим вы будете нас будить, — объяснил он. — А теперь, леди Дороти, если вы готовы, мы выступим в поход на поиски достопочтенного сэра Страшилы. Споём же, друзья! И пойте погромче, ибо от пения зависит наша свобода. Три, четыре!
Глава шестая. Хорошая песня — подмога в дороге
Набрав в грудь побольше воздуха, Дороти, Трусливый Лев и сэр Кофус бросилась вон из зала, распевая во всё горло.
— тоненько, но очень громко выводила Дороти.
— вопил сэр Кофус.
— рычал Трусливый Лев.
Потрясённые этими ужасными звуками, копуши бросились врассыпную. Трое друзей мгновенно выбежали из замка и, продолжая петь, Пересекли унылый двор. Дороти снова и снова уверяла всех, что мячик ни за что не утонет в речке, сэр Кофус без передышки тянул свою старинную балладу о рыцарских подвигах, а Лев продолжал сочинять на ходу — учитывая, что раньше он никогда не пробовал сочинять песни, получалось у него совсем не так уж плохо:
