миллионам избирателей, у которых внезапно просыпается интерес к происходящему. Они обнаруживают, что громко смеются или, по крайней мере, хихикают, будто они сами крутят пальцем у виска, стоя друг перед другом.]
Поверь моему слову, Джеймс: если Буш упомянет Джеймса Дина, ваша песенка спета… если только мистеру Биллу не хватит чувства юмора, посмеяться над Бушем и встать в позу стартующего линейного защитника, и показать ему язык, что почти наверняка деморализует Буша, и он потеряет концентрацию внимания…
Правильно, Джеймс: я всё это придумал — но на твоём месте я бы заставлял мистера Билла упражняться в кручении пальцем у виска и в показывании языка, просто на тот случай, если Буш попытается вести себя так же находчиво, и дружелюбно, и забавно, как у Ларри Кинга… Не позвольте фактору смеха победить вас в воскресенье. Черт возьми!
Бушу надо ловко пошутить всего один раз. А потом ему останется поддерживать настрой. «Джеймс Дин не прошел экзамен на летчика во время войны — он не мог даже вести машину по общественному хайвею в ночное время без того, чтобы врезаться во что-нибудь и угробиться самому».
«Это было ужасно, ребята. Мы все плачем, до сих пор, из-за трагической гибели Джеймса Дина… Я некоторое время жил в уединении — но не долго, потому что тогда я служил моей стране в Гонконге. Или в Москве? А где был Клинтон?
Кто знает, ребята. Тогда шла война — как мы говорили — в те темные, опасные годы, война, которую мы в итоге выиграли! Холодная Война.
Война закончилась, ребята, всего несколько месяцев назад. И я лично руководил нашей окончательной, полной победой над когда-то неукротимым Русским медведем и раковой опухолью Советского коммунизма.
Я уже не говорю о том, что мы окончательно устранили глобальную угрозу страшной и внезапной ядерной смерти. Смерти, которая могла наступить в любой момент, на любом уличном углу, от смертельного ливня из гигантских бомб и ядерных ракет [пауза, улыбается]. Они нам больше не угрожают — их демонтируют прямо сейчас, когда мы здесь беседуем [пауза, улыбается].
И, кстати, Бубба — где был Билл Клинтон в ту ночь, когда умер Джеймс Дин? Пьяный и голый бегал по площадке для гольфа в Арканзасе???
Мчался, охваченный похотью и безумием, по следам колес через восемнадцатый грин? Гнался по лесу за обнаженной юной девушкой?»
Подумай об этом, Джеймс. Тебе повезло, потому что я на твоей стороне. Иначе я засадил бы этого ублюдочного дегенерата под замок для его же пользы…
– хст
405 Саут-Приса-Стрит Сан-Антонио,
Техас 78 205–3495 «Совиная Ферма»
Элаю Сигалу
Штаб-квартира Клинтона Дорогой Элай,
Мистеру Биллу надо почувствовать реальность. Подготовь его к худшему. Хихикающий, снисходительный, многострадальный мудрец и прошедший войну военачальник в один миг сокрушен иностранными банкирами. Он вынужден унизиться до публичной ссоры с каким-то чудаковатым пацаном из Озарков,[66] которому не хватает здравого смысла, чтобы не оставлять фотографий, где он курит с откровенно одетой женщиной-агентом КГБ одну на двоих грязную самокрутку типа «Доведем Америку до безумия», открыто обмениваясь ласками на фоне Ленинского мавзолея.
Буш [хитро посмеиваясь]: «И разрешите мне, ребята, сказать вам: поцелуй бюста Ленина, этот традиционный коммунистический ритуал, имел совершенно другой смысл в те дни. Bay! Поговорим о чувственных фотографиях! Вам следует приглядеться к ним! [Внезапно выхватывает из кармана пачку шероховатых фотокопий и размахивает ими перед телекамерами, хрипло смеясь.]
Знаете, что я думаю о порнографии, ребята? Как я всегда реагировал на непристойность? Смотрите! [Достает серебряную зажигалку «Зипо», которую прихватил из Белого Дома, и поджигает изображения развратника, потом смеется и делает вид, что бросает горящую массу в руки Клинтону — губернатор отшатывается и издает вопль ужаса…]
Хо, хо. Не бойся, Билли. Это только огонь. [Берет горящую бумагу, как волшебник, и задувает огонь одним быстрым и мощным выдохом]. Уууф! Зум! Всё, нет больше огня.
Понравилось, Билли? Можешь так сделать?» [Потом Буш гордо поднимает голову, широко раскидывает руки и издает дикий, волчий вой триумфа и магической власти — 100 миллионов зрителей обсираются от страха. Им никогда не забыть этот жуткий звук и это зрелище…]
Давай смотреть правде в лицо, Элай, — Губернатору мало не покажется, если что-нибудь подобное случится с ним на национальном телевидении, передачи которого, к тому же, транслируются по всему миру. Он, вероятно, придет в ярость и врежет Дядюшке Джорджу по лбу. А потом сотрудникам службы охраны придется держать Билла, чтобы он не забил Президента ногами…
Итак, я надеюсь, ты понимаешь, почему я так нервничаю из-за воскресенья — особенно когда вижу, что Буш обретает чувство юмора, а Клинтон становится раздражительным и время от времени улыбается улыбкой питбуля…
Помни, Элай — на этот раз Клинтон находится на своей территории. А Буш отчаялся до такой степени, что пытается прокрасться на территорию мистера Билла и там дать бой.
Давай глядеть правде в лицо, Бубба: Джордж Буш очень успешный человек, у него много влиятельных друзей в деловом сообществе — и порой он бывает забавным. Но этот президент Соединенных Штатов от природы гнилой. История не будет к нему добра — и к нам тоже, если мы опозорим себя, разрешив этой вырождающейся мрази из новых богатых ещё четыре года грабить национальное богатство и пожирать Американскую Мечту… Если они победят, мы проиграем. И ключевое слово здесь — «мы». Может быть, Биллу стоило бы чаще его использовать. «Мы» — великое слово…
– ХСТ
10 октября 1992
Хантер угрожает переехать в Парагвай
ЛУИСВИЛЛЬ, Кентукки — Хантер С. Томпсон говорит, что рассчитывает на победу демократа Билла Клинтона на выборах в Белый Дом. А в случае победы президента Буша, гонзо-журналист собирается переехать в Парагвай.
Томпсон, которому наибольшую известность принесли репортажи о президентской кампании 1972 года, собранные в книге Fear and Loathing on the Campaign Trail, в среду вечером обратился к группе людей, собирающих средства для литературного фонда.
Он рассказал о недавней встрече с Клинтоном.
«В этот раз я рассчитываю на победу», — сказал Томпсон, рядом с которым стояла бутылка шотландского виски и мешок для мусора, полный льда.
«Если мы не победим, мы переведем Роллинг-Стоун в Парагвай, и организуем там поселение», — сказал он.
«Парагвай объединяет худшие качества Бразилии и Аргентины, не имея ни одного из лучших. В Соединенных Штатах нет похожего места, за исключением, может быть, западного Техаса».
Томпсон заявил, что уровень американской литературы ухудшился за годы президентства Рейгана- Буша.
«Это были 12 лет правления самых деспотичных, тупых, с красными загривками, жадных политиков». Томпсон рассказал, что в его родном городе Луисвилле 1100 человек пожертвовали средства для Литературного Фонда Кентукки.
Воскресенье, 11 октября 1992 — в ходе дебатов Буш заявил, что если его переизберут, Бейкер приведет в порядок свои домашние дела. В ответ на упрек Буша в недостаточном патриотизме Клинтон обрушился на него с критикой и указал на отца Буша как пример правильного поведения. Кандидаты обменялись взглядами на экономику.
Вторник, 13 октября 1992 — кандидаты в вице-президенты — Дэн Квайл, Ал Гор и адмирал Уильям
