Стоя перед ним навытяжку, 33-летний Достоевский — потный, грязный, болезненно худой, с веснушчатым лбом — тревожно всматривается в его лицо[7].
ВРАНГЕЛЬ. Извините меня, Федор Михайлович, что я не сам пришел к вам первый в казарму. Я месяц как из Петербурга, мой дядя покупает сигары у вашего брата.
Достоевский, шумно выдохнув и облегченно обмякнув фигурой, закрывает глаза.
ВРАНГЕЛЬ
ДОСТОЕВСКИЙ. Господи, как давно я не говорил по-французски!.. Мерси, месье…
ВРАНГЕЛЬ. Прошу.
Врангель вручает Достоевскому письмо и ящик с надписью «ПАПИРОСЫ С СЮРПРИЗОМ. ТОРГОВЫЙ ДОМ Михаила ДОСТОЕВСКОГО».
ДОСТОЕВСКИЙ
Врангель смотрит на него изумленно.
ДОСТОЕВСКИЙ. В каторге и ссылке нам запрещена переписка. Как вас звать, ангел вы мой?
ВРАНГЕЛЬ. Александр Егорович Врангель.
ДОСТОЕВСКИЙ
ВРАНГЕЛЬ
Но Достоевский, не осмеливаясь сесть при бароне-прокуроре, лишь отходит в сторону, к окну, и подрагивающими руками вскрывает конверт с письмом брата.
ВРАНГЕЛЬ. Знаете, я… Мы в Лицее читали ваших «Бедных людей»… И я… я был на вашей казни… Да вы не слышите меня, извините…
Достоевский, читая письмо, прослезился…
Открывается дверь, входит кривоногий чухонец Адам, слуга Врангеля. В руках у него пачка писем.
АДАМ
«Я, — описывает Врангель продолжение этой сцены, — принял груду писем, порывисто вскрыл их, бросился читать и вдруг — разрыдался! Мы стояли друг перед другом, оба забытые судьбой, одинокие… И так мне было тяжко, что я, несмотря на высокое свое звание «господина областного прокурора по уголовным делам», невольно бросился на шею Достоевскому. Он сердечно приласкал меня, дружески, горячо пожал мне руку…»
ГОЛОС ВРАНГЕЛЯ
ВРАНГЕЛЬ
ДОСТОЕВСКИЙ
ВРАНГЕЛЬ
ДОСТОЕВСКИЙ
ВРАНГЕЛЬ
ДОСТОЕВСКИЙ
ВРАНГЕЛЬ. Вот видите! Вам император больше всех смягчил наказание. За гений ваш…
ДОСТОЕВСКИЙ
ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ
Солдаты, стоя в строю, расчехляют штыки и, щурясь от встречного солнца, снова замирают как вкопанные.
Фельдфебель гоголем идет вдоль строя мимо…
семнадцатилетнего кантониста Каца…
пожилого татарина Бахчеева…
старика «наемщика»…
Достоевского…
Фельдфебель медленно осматривает каждую шеренгу.
ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ. Ублюдки! Как вы будете с китаезами воевать, если во фрунт стоять не можете? Генералгубернатор едет нам смотр делать!