— А охранники на него даже внимания не обращают.
— А стажер?!
— Ну, стажер, конечно, помялся… Но решил, что это у местных розыгрыш такой. Ну, военные любят такие шкварки, когда новеньких прописывают. В общем, пожал плечами, и дальше пошел. И вот идет он по заводу…
Лис замолчал. В коридоре мимо нашей двери кто–то прошел.
— И что? — шепотом позвал Пацак.
— И вот идет он по заводу, — тихо заговорил Лис, — и вдруг замечает, что в коридорах, вопреки всем инструкциям, какие–то тележки стоят с коробками, в другом месте вообще штабель ящиков вдоль стены… И все эти ящики и коробки — обтянуты тканью… Белой, но словно в печатях вся. А внутри печатей — одно и то же слово…
— А стажер? Он же должен был проверять режим!
— Ну да. Ему это все очень не понравилось. И он уже дозрел, чтобы потребовать объяснений, в чем дело, — и тут видит, навстречу ему по коридору…
3. Кукушка Langfordi
Все должно быть изложено так просто, как только возможно, — но не проще.
Навстречу ему человек в белом комбинезоне с печатями. Но не тот, что был на проходной, а другой. Стажер еще подумал, что эти комбинезоны похожи на то, как выглядели спецы в Урановом Craft'e. Там был голубой костюм с оранжевыми разводами, которые пульсировали, когда спецы переходил в режим невидимости… А навстречу ему еще один такой же.
Вокруг инженеры, техники, внутренняя охрана — ходят, суется, но на людей в комбинезонах никакого внимания. Только все поголовно насвистывают ту мелодию: та–да–да, дзынь–дзынь–дзынь, — как коровы с колокольчиками. А главное, тележки с коробками в коридоре… Люди идут на них, будто слепые, бьются лбами — и все равно не замечают… Тыкаются, как тупые боты, пока не обойдут, и идут дальше…
А стажер дошел до главного цеха, где ядерные боеголовки заряжают плутонием, и видит, что цех поделен надвое. В одном углу рабочие заряжают боеголовку плутонием, подвозят ее к проверочной комиссии, там ставят галочки в документах, пломбируют изделие, везут на выход… а на выходе двое людей в комбинезонах накидывают на боеголовку белый, в оранжевых печатях, чехол, и везут назад, в другой угол. Там за ширмой из бело–оранжевой ткани целый рой людей в комбинезонах. Они только что собранную боеголовку разбирают, свежий плутоний вытаскивают, на его место ставят чушки из обедненного урана, собирают, и вот теперь уже вывозят за пределы цеха. А плутоний упаковывают отдельно, в бело–оранжевые контейнеры, и везут к другому выходу…
Тут уж до стажера дошло, что это не розыгрыш. Он начал кричать, руками махать, хватать рабочих — что вы делаете?! Что тут, вообще, происходит?!
А рабочие на него — как на психа: «Люди в комбинезонах?.. Какие люди?.. Ты чего?..» А те, в комбинезонах, от дела отвлеклись, и на стажера нашего стали глядеть… С интересом… Потом между собой пошептались, и пошли на стажера.
Стажер пытался убежать — но ведь их было много… Они шли на него со всех сторон… А рабочие стояли и только смотрели на него странно. Будто он указывает на пустой воздух перед собой, и все вопит: «Здесь чужие люди! Здесь чужие люди!..» Начал крутиться так, будто кто–то невидимый заламывал ему руки, и все кричал, чтобы на него не надевали халат с печатями… и тут рабочие перестали на него смотреть.
Вдруг начали озираться, будто что–то потеряли из виду. Стажеру показалось, в их глазах наконец–то стало проясняться, и…
Лис замолчал.
— И?.. — едва слышно выдохнул Пацак.
— В этот момент по громкой связи заиграла мелодия, на весь цех. Рабочие замерли. А когда мелодия доиграла, все только терли лбы и хлопали глазами — будто их выдернули с кровати посреди сна.
— А потом?
— А потом пожали плечами. Каждый подумал: что это за наваждение с ним было? И все вместе пошли дальше работать.
— А стажер?!
— Что — стажер?
— С ним–то что дальше было?!
— А кто знает? С завода он куда–то пропал, в общежитие не вернулся… Больше его не видели.
Минуту Пацак неуютно сопел в темноте, потом пропищал:
— Лис… Скажи, что ты это выдумал?.. Ведь так же не бывает, да? Люди не могут не замечать того, что у них перед глазами…
— Да ну? — хмыкнул Лис. — Увы, Пацак. Мозг постоянно себя обманывает. Закрой левый глаз, и смотри только правым — ты видишь дырку в изображении мира?
— Дырку?..
— А ведь она есть, это дырка…
— Дырка?.. Нет! У меня — нет, Лис! Точно!
— Мозгов у тебя нет! А дырка — есть…
— Но ведь ее можно заметить, — сказал Туз. — Какой–то король играл на скучных советах, «рубил» головы министрам.
— После того, как ему рассказали о такой возможности. Если точно знаешь, где искать, можно найти. А если не знаешь?
— Лис, Туз! Вы, вообще, о чем?.. — настороженно пробормотал Пацак.
— О слепом пятне, дитя стеклянной соски! О чем же еще?!
— О каком–каком пятне?..
Рыча от досады, Лис выволок Пацака в коридор и показал на натуре, как рубить лампочки взглядом.
Пораженный Пацак мычал и блеял, даже когда Лис оставил его и вернулся в каюту.
— Вот тебе, Туз, и живой пример. Это при том, что вот этого вот должны были учить в школе и арифметике, и биологии. А миллиарды людей умирают, так и не узнав, что в их глазу есть «слепое пятно», и зрительная кора обманывала их всю жизнь, домысливая на месте этой дыры то, что там должно было бы быть… Заметь, Туз, это еще на уровне харда и драйверов. А сколько таких дыр должно быть на уровне софта и настроек?
— Их может вообще не быть! — огрызнулся Туз.
— Да? А второй рисунок Диснея помнишь?
— С Бушем? — сунулся в каюту Пацак. — У меня от него до сих пор мурашки, от его улыбки…
— Не от улыбки! Не Джоконда… Я понял, в чем прикол.
Лис снова вышел в коридор. На этот раз мы все сгрудились над рисунком.
— Вот смотри, Туз. Что ты тут видишь?
— Ну Буша я тут вижу, чего еще я могу видеть!
