С явной неохотой Пацак прикрыл дверь. В темноте скрипнула его кровать.
— Туз… — позвал Лис. — Ту–уз!
— Чего тебе?
— Туз, чего вы там, в коридорах?.. Будто ждете?..
— А вы сами разве не понимаете, к чему все идет?
— Что–то надвигается… — прошептал Пацак. — Совсем скоро… Разве не чувствуете?
— Не сходите с ума! — сказал я.
— Туз, ну ладно — Пацак, — сказал Лис. — Ладно Бюрг и его стая… Но ты–то должен понимать, что…
— Да это вы — сектанты! — вдруг яростно бросил Туз. — Вам в детстве нарассказали, что мир плоский и держится на трех слонах: на всесильных спецслужбах, тайном оружии и плохих американцах, — а вы и верите! Даже сейчас, когда вам из космоса привезли фотографию круглой Земли и под нос сунули, — все равно продолжаете молиться на своих трех слонов! По–прежнему все валите на происки злых пиндосов, да?
— А игры? — осторожно заметил Батый. — Зачем нас заставляли играть столько времени?
— Да чтобы отвлечь!
— А плакаты в столовой на ту же тему? — спросил Лис. — Тоже чтобы отвлекать? Только не слишком ли изощренно они продуманы для этого?.. Допросы про пиратские диски…
— Н–не знаю… Может быть, и не просто так это все… Только совсем не так, как ты себе это представляешь!
— А как?! Как могут быть связаны пиратки — и твои человекокоровы, которые вдруг поумнели, и захотели выбраться из коровника?!
— А так! Если коровы в одном углу коровника в самом деле поумнели… Сначала они не сами бросятся на волю, а подговорят сбежать коров из дальних стойл… Чтобы проверить, не разозлятся ли хозяева? Американцы первыми просекли про них. Но решили пока своих людей массово не разлочивать. Кто знает, что будет с теми, кто прозреет, — когда они заметят, что прозревшие ведут себя как–то не так? Вот американцы и решили пока… Разведку. На чужой территории… То, что есть в играх — оно не зомбирует. Наоборот, это как антивирус. Ставит заплатку на глюк, который вшит в каждого из нас с младенчества. Американцы просто хотят узнать, как на прозревших людей будут реагировать они…
— А этот бункер?! А наши военные?!
— Это не бункер! И не наши военные, как ты не поймешь! Здесь вообще нет людей — кроме нас! Это их лаборатория… Тебе только кажется, что это наши военные… Они так маскируются… Заметили, что американцы что–то мудрят… И теперь пытаются понять, насколько опасны для них эти разработки… Насколько больше мы сможем видеть…
— Туз, не сходи с ума…
— Да это вы сошли с ума, еще в детстве!
— А календари? — спросил Батый.
— Что — календари?! — огрызнулся Туз.
— Почему вы стоите под ними, как под иконами? Смотрите на них, будто ждете откровения.
— Просто забавные рисунки! Что, нельзя?! Мне вот и запах роз нравится — и что теперь? Это тоже подлые американцы для чего–то выдумали?!
— И еще они — надежные, вот, — смущенно сказал Пацак. — Возле них спокойно… Словно кусочек дома… Им доверяешь… Я теперь только под календариком себя и чувствую спокойно…
— Кстати, да! — сказал Лис. — Молодец, Пацак. Чуть не забыл…
Скрипнула кровать, затем в темноте что–то клацнуло.
— А! — вскинулся Пацак. — Что это?!
Звук был такой, будто стальной крот грыз стену нашей каюту, да не просто грыз, а уже прогрыз, уже из стены вылезал…
— Дверь?! — вопил Пацак. — Это в дверь?!
— Тихо, тихо… — проговорил Лис. — Вы что? Тихо же все…
В самом деле, звук почти пропал. Хотя что–то тихо поскрипывало…
— Лис, это у тебя? — напряженно позвал Туз.
— Кажется, это от двери… — сказал Пацак, его голос ощутимо дрожал.
— Что — у меня? — как–то слишком спокойно отозвался Лис. — А, детишки требуют вечернюю сказку на ночь, уснуть не могут… Ну вот вам былица, как раз по вашу душу… Про Балтийское радио.
Однажды летом туристы, отдыхавшие в Карелии и на Ладожском озере, когда хотели послушать радио и настраивали приемники, иногда натыкались на странную волну. По ней передавали что–то необычное. Будто комариный писк какой–то, только разложенный по нотам. Как подключающийся модем. И кажется, что вот–вот настройка подключение завершится — да вдруг срывается, раз за разом… И так — все время. Каждый день. Одно и то же. Все длится и длится, будто модем все пытается настроиться, постепенно чуть меняются протоколы, звуки все время чуть разные, но все время — срыв связи, и новая попытка… Должно быть, кто–то из любителей электронной музыки развлекался.
Среди туристов нашелся генерал, который заметил, что радиостанция — явно пиратская. Идет на частотах, зарезервированных для военных. Когда вернулся в город, он написал запрос, что непорядок, и уже собрались послать радистов, чтобы выяснить, откуда идет сигнал — но как раз в этот день сигнал пропал. А на следующий день…
Заметили, впрочем, не сразу. Лишь на третий день.
Один из небольших городков–заводов, что при североморских военных верфях, перестал выходить на связь. Через день на головном заводе обеспокоились. Положенной отгрузки нет ни к вечеру, ни на следующий день. И телефоны не отвечают. А приехали в городок… КПП открыт. Внутри ни души. Пустые улицы, ни человека…
Только в квартирах нашлись дети. Сидели, спокойно играли на компьютерах.
— А взрослые где?.. — шепнул Пацак.
— Ну да, детей с этого и начали опрашивать: где ваши памы–мамы и дедушки–бабушки? А они говорят, не знают. Ничего не знают, куда те делись. Проснулись — а их нет. Вот — ждут, играют пока…
И никаких следов. Все вещи в квартирах на местах, машины у домов стоят, одежда вся, ценности, техника… Только взрослых нет. А дети — очень спокойные. Особисты из Москвы месяц выясняли, пока все раскрутили. Оказалось, началось–то это все еще в начале лета…
— Что началось?
— Ну, началось с того, что в тот закрытый городок, где делают балки для подлодок, приехал торгаш из Тайваня. Предложил партию левых компов. Отцы города в лице местного эфэсбэшника и директора завода сначала думали с него взяток настричь — а потом еще немного подумали, и решили, что можно проще. Сказали торгашу, что из госбюджета проведут какой–то статьей, но схема такая хитрая, что ему не понять, пусть просто поверит, и везет товар, а они ему уже наличными… Торгаш привез им целую фуру компов. Ее через городской КПП пропустили без вопросов, следом он сам на легковушке — а его тормозят: кто такой? с какой целью собираетесь въехать в закрытую зону, гражданин иностранец? Пока он глазами хлопал, КПП закрыли, и всех делов. Ни компов, ни денег.
— А зачем им столько компов? — шепнул Пацак.
— Часть перепродали… А часть — по дешевке раздали своим. Городок — все на одном заводе работают, считай, одна большая семья. Торгаш, конецно, подергался–подергался, там рыпнулся, сюда зашел, — но везде отлуп. Все схвачено. Только через месяц…
