— По адресу указанному в ваших правах. — непринужденно соврал Найнер. Он обернулся к Дарману. — Садитесь, рядовой.
Они взлетели, оставив ярко освещенный развлекательный район внизу, но куда им направляться — они пока не знали. Найнер нашел безлюдную наблюдательную точку на высоком офисном блоке. Двое коммандос на спидербайке устроились там, как хищные птицы на ветке.
— Что будем делать, когда узнаем куда садится Этейн? — спросил Дарман. непохоже, что сможем увезти ее на этой штуке. Мест только два.
— Сделаем как обычно — применяя динамическое управление рисками.
— То есть: «что–нибудь придумаем».
— Ага.
Дарману не очень хотелось знать, что сейчас происходит по всему городу. Он переключил ВИД на стандартные настройки — получать только экстренные сообщения и включил ночное видение. Линк со Скиратой и остальными он оставил активным. Потом он рискнул подключиться к комм–переговорам ВАР, чтобы выслушать то, что ему наверняка не понравится.
Там было на удивление спокойно.
Там поступал переменчивый поток докладов со всей галактики, по большей части они касались потерь, запросов на снабжение, и — это казалось почти что случайностями — время от времени слышались голосовые сообщения о том, что Приказ 66 в очередной точке исполнен, и что джедай–генерал, или джедай–коммандер был ликвидирован.
Дарман услышал только один комментарий по этому поводу в открытой комм–сети, и он исходил от клон–солдата, докладывавшего с борта «Аккламатора»: «Я всё ещё не могу поверить, что они попытались вот так захватить власть.» — говорил он где–то в инструктажной. — «Мы не замечали что к этому идет. Как могли джедаи так нас предать?»
— Ке нарир хаар'ке'гисе рол'ета ресол. — сказал Дарман больше себе, чем Найнеру. — Исполнить Приказ 66.
Это приказ, ничем не выделялся среди других в те дни, когда они впервые начали изучать этот список. Никто не считал, что джедаи действительно могут предать; но если случится самое худшее, и они это сделают, то простого ареста для существ владевших непостижимой Силой было явно недостаточно. Это следовало проводить со смертоносной мощью. Точно также в списке приказов предписывалось действовать в отношении многих других рас и организаций, которые были ценными союзниками, но кого нельзя было остановить всего лишь арестом, если бы они стали врагами.
Приказ есть приказ. И приказы должны исполняться, иначе вся организация развалится на части.
Это не было слепым повиновением, говорил Скирата своим коммандос, но сознательным ограничением личного выбора, который любой солдат делает при демократии. Солдат являлся инструментом государства, не его командования, а государство — это значит его граждане. Граждане выбирали гражданское правительство, и это правительство ставило задачи армии. Армия не может привередничать и решать, каким из законных приказов ей следует подчиняться. Армия, которая сама решает что ей делать, подрывает основы демократии и это заканчивается военным переворотом.
И приказы — всегда следовало за этим — сохраняют тебе жизнь; прими поддержку, прекрати огонь, отступи. Приказы приходят от тех, кто, в отличие от тебя, видит цельную картину; передвинуть этот батальон, уйти из этого сектора, ударить врагу во фланг. Если ты будешь медлить и спорить с ними — ты погубишь себя и остальных.
Дарман не был против приказов. Он просто не собирался убивать свою жену. Он на это не подписывался.
Если быть точным — он вообще ни на что не подписывался. Как и все они.
Этейн не была замешана ни в чем, что мог бы попытаться сделать Совет Джедаев. Как и Джусик. Те, кто действительно пытались сместить Палпатина… что ж, они должны были понимать на что идут. Предназначением Великой Армии было защищать Республику. Даже от джедаев.
Глава 19
«Готов поспорить, что сейчас им хотелось бы задать чуть больше вопросов, прежде чем принимать командование рабской армией.»
Посадочный коридор для частных судов, воздушное пространство Галактического Города, время 2200, 1089 дней после Геонозиса.
Энакка запрокинула голову и протестующе завыла.
— Слишком поздно. — ответила Этейн. — Мы уже заходим на посадку. Просто заводи нас, как предписано, и сбрось меня поблизости от «Краггета». Все в порядке.
Энакка не соглашалась. Она хотела сесть, заправиться и улететь обратно. Она запросто может сесть поблизости от тайной гавани Скираты, а после Этейн…
— Нет. Потому что если за нами кто–нибудь следит — мы выведем их прямиком на Джусика, Фая, «Нулевых», Дара… — Она отмахнулась. — И, к тому же, теперь я даже и не джедай. Мне ничего не грозит. Просто сядь. Пожалуйста.
Предостерегающий рев Энакки заполнил маленькую кабину, но все же она сделала, как было сказано. Она опустила челнок на крышу над «Краггетом», и настояла на том, чтобы лично проводить Этейн до дверей. Они ненадолго замерли в тени у дверей заброшенной кантины неподалеку.
— Энакка слушай, я…
Вуки схватила Этейн за руку и сунула ей бластер. Он ей понадобится. — сказала Энакка — а времени на долгие прощания нет. Когда–нибудь они еще увидятся.
А потом Энакка решительно умчалась прочь и скрылась в турболифте. Этейн стянула свою коричневую рясу, которая откровенно выдавала в ней джедая и бросила ее с перехода в городскую бездну. До Краггета она спокойно дошла в светло–бежевой куртке и штанах. Но ей все равно потребуется сменить одежду на обычную.
— Привет, дорогуша. — негромко сказала Соронна. В этом ресторане было полно полицейских, большинство из них знало, кем именно была Этейн; и все они знали, что джедаи сейчас числились в розыскном списке. — Зачем ты сюда вернулась?
— Мне срочно нужна перемена одежды.
Соронна утащила ее на кухню. Она подобрала первое, что попалось под руку, из той одежды, что оставили валяться повара, добавила к этому собственную куртку и ботинки и Этейн сменила свою грубую аскетичную униформу на пестрый наряд, придавший ей вид девчонки, которая старательно следует моде, не имея на это кредиток. Обычная молодая женщина; среднестатистическая женщина–человек ее возраста из этой бедной части города.
— Прекрасно. — сказала она и поцеловала Соронну в щеку. — Даже не знаю, как смогу тебя отблагодарить.
— Ой, зайдешь как–нибудь и перемоешь тарелки… — Соронна открыла мусоросжигатель и бросила в него старую одежду и ботинки Этейн. — Есть что–нибудь в багаже, что выдаст тебя, если тебя задержат?
— У меня пара световых мечей, бластер, мой комлинк, дека и игрушка Кэда.
— С ума сошла. Выбрось мечи.
Один из них был ее собственным. Но второй принадлежал Учителю Фульеру, ее старому учителю, учителю, который погиб, потому что он придерживался принципов, которые он считал правильными — совершенно не по–джедайски, по нынешним стандартам. Фульер не оказался бы в таком положении.
