разговоров, выискивая одно слово, но он не мог пройтись по каждому коридору, не вызвав у Пелбиона подозрений. Впереди меддроид и женщина мон–каламари в бледно–желтом лабораторном халате, беседуя, прошли по коридору и свернули налево в офис. Джусик уже начинал думать что в здании никто не ходит, и это зрелище его чем–то обрадовало. Он услышал и голоса — и непроизвольно попытался разобрать обрывки бессмысленного разговора, приглушенные расстоянием и тяжелыми дверями.
Ему даже показалось, что он услышал несколько слов на Мэндо'а.
Человеческий мозг имеет удивительную способность заполнять пустоту чем–то знакомым. Он напряженно вслушался в голос — женщина, судя по тону, попеременно то плакала то ругалась — и некоторые из ее слов были похожи на мандалорианские, но остальные были совершенно чуждыми. Он мог поклясться что услышал «чакаар». Нет… это было «шеккер». Чтобы это ни было — это не Мэндо'а. Он должен идти.
«Не отвлекайся. У тебя есть задание.»
Стараясь найти хоть какую–то зацепку для поисков, он попытался завязать разговор. Он еще не мог использовать воздействие на разум, потому что не знал, как следует оформить вопрос; если Утан была здешней пациенткой, то вряд ли Пелбион держал ее в камере с табличкой «для секретных пленников».
— Я бы нашел эту работу очень тоскливой. — заговорил Джусик, зная что так можно получить развернутый ответ — и тогда он сможет направить беседу в нужное русло. — Обычно медики как–то надеются на излечение из пациентов. А лучшее, что можете сделать вы — это придержать их, чтобы они не стали опасными.
— Или содержать их насколько возможно довольными. — возразил, защищаясь, Пелбион, открывая еще одну пару дверей под наблюдением коренастого дроида, вооруженного шоковой дубинкой. — Это не самая плохая задача.
Джусик заметил открывающиеся возможности.
— Должно быть все они ужасно несчастны здесь.
Если Утан была здесь — она точно была бы несчастна. «Нулевые» раздобыли сведения, что генетик разводила сока–мух, чтобы скоротать время. Впрочем еще неизвестно было — позволят ли ей держать насекомых в этом чистейшем, стерильном месте. В здании пахло той особенной чистящей жидкостью, которая напоминала Джусику о кабинете дантиста — легкий острый запах, от которого чуть щипало в горле.
— О нет, они счастливы в своих фантазиях. — ответил Пелбион. Он выглядел довольным праздной беседой, вероятно потому, что она должна была успокаивать Джусика. — Настолько, что некоторым из них я завидую.
Злых тут тоже было достаточно — и эта злость выглядела по большей части не имеющей конкретной цели. Кто бы ни был заперт за этими дверями — они вынуждали Джусика ускорять шаг, чтобы быстрее пройти мимо, настолько сильна была жажда кровавого разрушения, которая исходила от них. Если бы джедаи хотели учиться темной мощи, происходящей от ярости — то именно сюда стоило бы присылать юных воспитанников.
— Вы им сочувствуете? — спросил Джусик. Ему нужно было передохнуть; он изо всех сил сканировал, разыскивая существ более близких к нему, более нормальных. — Вы считаете, что любой из нас мог бы, по воле судьбы, оказаться в их положении?
— О, у нас тут есть, по меньшей мере, десяток врачей. — ответил Пелбион. — Смотреть им в глаза… это здорово отрезвляет. — И еще существа, которые считают себя врачами, и некоторые из них выглядят более компетентными, чем иные профи…
Джусик через силу улыбнулся.
«Ты хочешь рассказать мне больше.»
Пелбион моргнул, не замечая осторожной манипуляции Джусика с его разумом, но откликаясь на не принадлежавшую ему мысль. Он не обсуждал отдельных пациентов. Это было ему неприятно, но здесь было что–то еще, что–то иное, не сколько тревожившее, сколько озадачивавшее его.
Джусик чуть сильней надавил на него.
«Ты хочешь рассказать мне о пациентах, в которых ты не уверен. Которым тут не место. Ты хочешь привести меня к ним.»
— Некоторые же… ну, даже я гадаю — надо ли держать их здесь. — наконец, проговорил Пелбион. Теперь он шел вполне целенаправленно, а не просто держался рядом с Джусиком, словно он вел его прочь от самого худшего к наиболее впечатляющим местам заведения. — Они настолько глубоко верят в их воображаемые жизни, что мне приходится напоминать себе, почему они здесь.
«Покажи мне.»
«Ты хочешь показать мне.»
«Ты хочешь показать мне, как трудна может быть твоя работа, так, чтобы я написал одобрительный доклад о твоем заведении.»
Джусику пришлось повлиять на Пелбиона еще раз. Это было рискованно. Человек не понимал, что на него воздействуют джедайскими методами, но он мог решить, что ему нехорошо и потребовать прекратить экскурсию.
Легкое дуновение чего–то знакомого коснулось Джусика — он стоял перед дверью палаты с выведенными черным цифрами 7785. Он никогда не встречал Утан. Он не мог почувствовать ее, но он чувствовал кого–то нормального, кого–то в здравом рассудке, кого–то кому было здесь не место.
— Вроде этого? — спросил Джусик, указывая в сторону палаты.
— Нет, его поместила сюда семья после… неприятного инцидента дома. — Пелбион, казалось, спорит сам с собой. — Ладно, следуйте за мной.
Но существо в здравом рассудке — здесь…
Почему–то это на миг выбило Джусика из колеи — внезапное осознание того, что тут рядом есть кто– то, вовсе не сумасшедший не буйный, но все равно запертый здесь. Ощущение безнадежности и брошенности было тяжелым, и ему тяжело было уйти. Что–то внутри него шептало: «помоги ему, помоги ему, ты не можешь просто так уйти».
Но он так и сделал; его миссия была жизненно важной. Он бросил кого–то в беде.
По мере того, как они проходили мимо палат, Шафрановое Крыло Центра Валорума становилось все комфортабельнее и — за исключением запаха чистящей жидкости, и всех этих надежных дверей — мало походившим на медицинское учреждение. Джусик проследовал за Пелбионом в ту часть здания, которая выглядела более старой, где были выше потолки — а затем прошел еще несколько дверей. Джусик записывал всё. Будь с ним кто–нибудь из «Нулевых», наделенных эйдетической памятью по милости каминоанцев, посчитавших что это сделает их лучшими солдатами — они бы мгновенно запомнили весь путь во всех подробностях.
Пелбион остановился у двери и покрутил в руках ключ.
— Да, вот эта женщина меня беспокоит. — сказал он, словно отвечая Джусику. Пелбион реагировал на трюки с разумом не так, как большинство людей, это было заметно. — Она сбивает меня с толку.
Джусик знал, даже до того, как открылись двери, что он найдет здесь женщину, чуть растерянную, но в здравом уме. Он чувствовал ее: не настолько скучающую, как он почему–то ожидал, но не нуждающуюся в психиатрической помощи — пока что. Когда двери разъехались в стороны, открыв за собой внутренние, из упрочненного транспаристила, он едва удержался от ухмылки.
Палата — довольно симпатичного вида, если честно, но безо всякого естественного освещения — была заставлена небольшими прозрачными контейнерами, выстроенными по надписанным номерам. Внутри них мельтешили черные точки.
Мухи сока.
Пелбион заговорщически понизил голос.
— Она считает себя сепаратистской ученой, разрабатывающей смертельный вирус. Это и в самом деле очень убедительно, потому что у нее явно имеется научное образование и отличный ум. Она меня почти что убедила, что ее похитили из Внешнего Кольца республиканские силы, что ей стреляли в спину, а потом ее бросили сюда, чтобы силой выведать ее тайные разработки.
— Исключительно. — сказал Джусик. Утан неплохо помнила рейд на Квиилуру. — Какая подробная фантазия.
