Море серебрянного света

— Здравствуй, моя сладкая, — сказал он, усмехаясь. — Сегодня ты немного нервная, а?

— Боже мой! — На какое-то мгновение ей стало трудно дышать. — Ты должен предупреждать меня. Ты не связывался со мной почти целые сутки.

— Был немного занят, — сказал он. — Дела запрыгали. — Его улыбка стала шире. — Зато теперь я могу показать тебе кое-что. Присоединяйся ко мне.

Ей потребовалось одно долгое мгновение, чтобы понять, что он не приглашает ее в кровать — неприятная мысль, даже если бы ее мысли об этом человеке были менее противоречивы: негромкое шуршание моторов и постоянное медленное движение поверхности кровати заставляло ее думать о какой- нибудь морской твари, вроде устрицы без панциря. — Ты имеешь в виду… в сети?

— Да, в сети. Энвин, сегодня ты тормозишь.

— Да, после нескольких тысяч дел, которые я сделала, и пары часов сна. — Она пыталась говорить легко и небрежно, но напускная веселость только выдавала внутреннее напряжение. — Что я должна сделать?

— Входи тем же путем, что и я, и убедись, что обладаешь панорамным зрением — тебе это понадобится. Когда ударишься в первый барьер, введи пароль 'Нуба'. Н-У-Б-А. Все.

— Что оно означает?

Он опять улыбнулся. — Одно из наших слов, слов аборигенов, моя сладкая. Пришло с севера, с острова Мелвилл.

— Это оскорбление или что-то в таком роде?

— О, нет. Нет. — Он закрыл глаза, как если опять собрался спать. — Так называют незамужних женщин. Например тебя, верно? — Он хихикнул, что-то смакуя. — Ты увидишь, когда войдешь. — Он расслабился и вновь опустился в систему, как будто пловец скользнул под воду.

Ей понадобилось долгое мгновение чтобы осознать, что она все еще слегка трясется после его внезапного появления. Как будто он глядит на меня, подумала она. Стоит сзади, глядит и ждет, когда я впаду в панику. Ублюдок.

Она нацедила себя стакан вина и выпила его в два глотка, прежде чем лечь на диван с волоконно- оптический кабелем.

Едва Дульси успела произнести кодовое слово, когда пустота первого системного уровня внезапно обрела цвет и глубину. Вначале свет был настолько ярок, что на мгновение она спросила себя, не глядит ли на солнце, но потом огромная бронзовая дверь перед ней открылась и она шагнула в темноту.

Но не в полную темноту: дальний конец коридора слабо светился и ее потянуло вперед. Ее омыл глухой рокот, глубокий и медленный, как будто океан накатывался на каменный пляж. Свет усилился, и она начала видеть за собой большую комнату, чье затененное пространство было плотно набито округлыми фигурами, похожими на затонувшие мегалиты, и ее охватило чувство, что она спит. Но взгляд на собственные голые ноги, мускулистые, с мозолистыми ступнями, выработанными годами занятий в танцевальной школе, опроверг эту идею. Кто и когда видел во сне собственные ноги? Руки тоже напоминали настоящие, веснушки на длинных пальцах были видны даже в этом тусклом свете.

Это сим… меня самой, осознала она, входя в большое помещение.

Вокруг нее поднялся шепот приглушенных голосов. Тысячи людей, может быть больше, стояли на коленях на полу огромного зала, их ритмичное шепчущее пение поднималось к отдаленному потолку. В стенных нишах горели масляные лампы, и все помещение то ярко освещалось, то вновь погружалось во тьму, как будто показывали фильм о самых ранних днях развития технологии. Она шла по мраморном полу сквозь толпу согнувшихся людей: никто из них не осмеливался даже взглянуть на нее.

В дальнем конце зала на высоком троне сидела молчаливая неподвижная фигура, напоминая статую в языческом храме, в руке она держала длинный серебряный жезл. Существо выше человеческого роста, с человеческим телом и абсолютно черной кожей, гладкой как китайский лак. Вытянутая остроухая голова походила на собачью морду.

Когда она приблизилась к возвышению, на котором стоял трон, шепчущие голоса замолчали. Собачья морда была опушена на массивную грудь, глаза закрыты, как будто существо спало, и она уже начала думать, что это действительно статуя, когда большие желтые глаза затрепетали и открылись.

Все коленопреклоненные фигуры внезапно взвыли в унисон 'Славься, Дульси!' По помещению загрохотало эхо, в котором утонул ее удивленный вскрик. 'Сегодня ты выглядишь чертовски привлекательно', добавили они с громкостью артиллерийского выстрела и без малейшего выражения, как штамповальный пресс.

Опять внезапная тишина, и ей пришлось переступить, чтобы не упасть. Существо на возвышении встало, оказавшись высотой около десяти футов, и хитро улыбнулось, обнажив длинные зубы. — Нравится? Так я говорю 'Добро пожаловать!'

Интересно, можно ли обмочиться в ВР. Но вслух она сказала. — Это было очаровательно. Стоило мне несколько лет жизни.

— А что ты хочешь получить от Повелителя Жизни и Смерти? Цветы? Песни и пляски? Хорошо, сейчас будет и это. — Он поднял серебряный жезл и с потолка пошел настоящий снег из розовых лепестков. Шаркая ногами и приглушенно напевая, тысячи жрецов с выбритыми головами поднялись с колен и начали неуклюже танцевать. — Какая-нибудь особая музыка, что ты хочешь услышать?

— Я ничего не хочу. — Дульси посмотрела вверх на колышущиеся в воздухе лепестки, стараясь не замечать смущающего зрелища тысяч пустоглазых жрецов, судорожно пытающихся изобразить танцевальные па ногами, одетыми в грубые сандалии. — Черт побери, что это за место?

— Дом Старика в ВР. — Он махнул рукой, и все жрецы опять попадали на пол. Последние несколько лепестков еще падали сверху. — Его любимая симуляция — я думаю, он называет ее Абидос. Древний Египет.

Было более чем неприятно говорить с шакалоголовым человеком почти вдвое выше тебя ростом — как будто участвуешь в игре или интерактивной пьесе. — Старик — ты имеешь в виду своего… нанимателя, верно? И ты, кто ты такой? Электрическая Чудо Собака?

Он опять показал ей зубы. — Это сим, который я всегда носил здесь. Конечно, раньше я получал приказы, сейчас — отдаю их. — Он заговорил громче. — Перекатиться! Поза мертвеца! — Жрецы рухнули на животы, перевернулись и застыли без движения, колени и локти в воздухе. — Кстати это очень забавно, особенно когда я думаю, как обмочился старый пердун. — Он махнул рукой одному из жрецов, тот прыгнул на ноги и поспешно подбежал к возвышению. Дульси с любопытством разглядывала его сим. Он выглядел настоящим человеком, вплоть до капель пота на бритой голове. — Это Дульси, — сказал Дред жрецу. — Она — ваша богиня.

— Я люблю ее, — пробормотал жрец, хотя даже не взглянул на ту, которой он собирался поклоняться. — Она — моя новая богиня.

— Сделаешь ли ты все для нее?

— Да, о повелитель.

— Тогда покажи, как ты любишь ее. Давай.

Жрец — толстый человек среднего возраста, уже запыхавшийся — побрел к одной из стенных ниш. Пока Дульси с нарастающим ужасом смотрела на него, жрец схватил одну из масляных ламп и вылил пылающее масло себе на голову; в тот же момент его всего охватило пламя. Белая одежда мгновенно вспыхнула. Дульси показалось, что его круглая голова всплыла в огненном гало. — Я люблю тебя, моя богиня, — прохрипел он, хотя черты лица уже начали чернеть.

— Боже мой, прекрати, убери его! — крикнула она.

Дред с удивлением повернул свою длинную морду к ней, потом поднял посох. Горящая фигура исчезла. Все остальные жрецы по-прежнему лежали на спинах, как мертвая саранча на поле. — Господи, детка, это всего-навсего код.

— Все равно, — прошептала она. — Я не хочу видеть ничего, похожего на это.

Шакал исчез, вместо него появился настоящий Дред, обычного роста, одетый в свободный черный костюм и стоящий на верхней ступеньке трона. — Не собирался огорчать тебя, дорогая. — Он говорил скорее недовольно, чем раскаиваясь.

— Я просто… — она покачала головой. — Что здесь вообще происходит? Ты сказал, что это… место Старика. Где он сам? Что ты делал с того времени, как вошел в систему?