Море серебрянного света

Течение стало быстрее, пузырь понесся через белую пену. — Мне кажется, впереди еще один водопад. — Пол старался говорить как можно более спокойным голосом.

— Крышу сносит, как, — проворчал Т-четыре-Б, пытаясь выглядеть таким же спокойным, как Пол. — Искрит.

— Держитесь покрепче. — Флоримель закрыла глаза. — Если мы упадем в воду, перед падением глубоко вздохните. Не пытайтесь сопротивляться и плыть, пока не поймете, где верх и низ.

— Если мы сможем плыть, — едва слышно прошептал Пол. Мартина рядом с ним полностью окостенела, сосредоточившись на каком-то непостижимом сигнале.

Течение стало еще быстрее. Пузырь перепрыгивал с гребня одной быстро движущейся волны на другую, едва касаясь поверхности воды. Его крутило во все стороны, на мгновение Флоримель и Т-четыре-Б оказались над головой Пола, потом свалились на него, все четверо превратились в шевелящуюся груду, из которой торчали колени и локти. Каким-то образом они ухитрились не разжать руки; мгновением позже пузырь выпрямился, оставив их лежать на спине, молчать и тяжело дышать.

Вокруг них появились сияющие каскады голубых искр. Пузырь прыгнул в воздух, упал, заскользил, закрутился.

Где же следующий? лихорадочно подумал Пол, когда его ноги опять взлетели над головой. Боже мой, где же следующий?

Туман из голубых искр полностью окружил их. Мартина заворчала от боли и упала прямо на колени Полу в то самое мгновение, когда пузырь испарился и они плюхнулись в темную воду.

— Мы все еще живы, — сказал Пол. — Он сказал это вслух и очень громко, частично потому, что сам не очень верил в это. Пузырь исчез, и Пол уже успел пожалеть об этом. Его заменила маленькая грубая лодка, которую, похоже, надо было толкать шестом, хотя на борту не было ни шеста, ни весел. Шторм, который приветствовал их в воротах, утих, но они успели вымокнуть насквозь, да и воздух был довольно холодный. Мокрая одежда пола уже начала покрываться льдом.

Вода вокруг них стала черной. Земля, насколько можно было видеть через туман, наоборот была белой. Их окружал снег, белый снег.

— Как Мартина? — спросила Флоримель.

Пол подтянул ее поближе к себе. — Продрогла, дрожит, но, надеюсь, придет в себя. Мартина, ты слышишь меня?

Т-четыре-Б, прищурившись, изучал полярный ландшафт. — Не похоже на Трою, мне.

Мартина слабо простонала и тряхнула головой. — Да, не Троя. Я не смогла найти симуляцию Трои в информационном хаосе ворот. — Она покрепче обняла себя руками, но по-прежнему дрожала. — Мне надо было действовать так быстро! Многие из ворот оказались закрыты — информационные системы ворот похожи на здания, и большинство из них не светились.

— Так где мы? — спросила Флоримель. — И, если уж мы не попали в Трою, что мы собираемся делать?

— Замерзнуть, если не разожжем огонь, — сказал Пол, сжав зубы; он тоже дрожал. — Обо всем остальном позаботимся позже, если выживем. Надо высаживаться на берег. — Хотел бы он сам быть уверен в своих словах. Симмир вдоль берегов реки напомнил ему Ледниковый Период, хотя он очень надеялся, что ошибается; невозможно забыть гигантских гиен, которые охотились за ним на ледяной реке, очень похожей на эту. Он не хотел бы опять повстречаться с любой первобытной мегафауной.

— Здесь негде разжечь костер, и не из чего. — Флоримель указала на ледяные холмы, простиравшиеся от берегов реки вплоть до далеких, окутанных туманами гор. — Ты видишь деревья? Или что-нибудь деревянное?

— Впереди более высокие холмы, — сказал Пол. — Там, где река поворачивает — кто знает, что находится за ними или даже под ними? Может быть это какой-нибудь футуристический симмир, и здесь есть поземные дома с атомными печками или чем-то похожим. Мы не можем сдаться. Иначе замерзнем.

— Не обязательно, — резко сказала Флоримель. — Мы не Рени и! Ксаббу, чьи настоящие тела плавают в жидкости. Наши тела лежат на кроватях при комнатной температуре. Как мы можем замерзнуть? Холод может обмануть наши нервы, но это совсем не то же самое, когда ты чувствуешь холод по- настоящему. — Несмотря на свои слова она тоже задрожала от холода. — Психосоматически нас можно убедить отдать больше тепла, как будто мы замерзаем, но ведь мы не можем заморозить самих себя?

— Согласно твоей логике, — сказала Мартина, стуча зубами, — гигантский скорпион не может перекусить нас пополам — это только осязательная иллюзия. Но никто из нас не захотел проверить это предположение, верно?

Флоримель открыла было рот, и тут же закрыла его.

— Нам нужно найти то, что можно использовать как весла, — сказал Пол. — Иначе нам потребуются дни для того, чтобы куда-то приплыть.

— Мы должны как можно теснее прижаться друг к другу, — сказала Мартина. Независимо ни от какой соматики я чувствую, как тепло быстро уходит из наших виртуальных тел.

Все сгрудились в центре лодки. Даже Т-четыре-Б, не самый общительный из их числа, не жаловался. Лодка плыла, очень медленно, по черной реке, гладкой как стекло.

— Давайте поговорим, — вскоре сказал Пол. — Хоть немного отвлечемся. Мартина, ты говорила, что помнишь сказку, рассказывая которую пела песню, ту самую, которую… поет Иной.

— Это-то и п-проблема. — Она никак не могла перестать дрожать и едва могла говорить. — Я н-не п-п-помню. Так давно! Очень старая сказка. О мальчике, м-маленьком м-мальчике, который упал в дыру.

— Спой песню. — Беспокоясь за нее, Пол начал растирать руки и спину, пытаясь немного согреть ее. — Может быть это нам что-нибудь скажет.

Мартина тряхнула головой, потом тихим дрожащим голосом запела: — Ангел коснулся меня, ангел коснулся меня… — Она нахмурилась, вспоминая. — Рекой — нет — Река омыла, и я очистился.

Теперь Пол явственно вспомнил песню, жуткие звуки, внезапно зазвучавшие на вершине черной горы. — Ты думаешь, это что-нибудь значит?..

— Я знаю эту сказку, — внезапно сказала Флоримель. — Одна из любимых сказок Эйрин. Из собрания Гурнеманца.

— Ты знаешь ее из собрания немецких сказок? — удивленно спросила Мартина. — Но это народная французская сказка.

— Что это? — спросил Т-четыре-Б.

— С-сказка, — ответила Мартина, пораженная до глубины души. — Ты не знаешь, что такое с-сказка? Боже мой, что они сделали с нашими детьми?

— Нет, — недовольно сказал Т-четыре-Б. — Что это?

Он указал на вершину снежной горы, находившуюся где-то в километре впереди, вздымавшуюся ввысь из снежных холмов, которые Пол видел раньше.

— Гора снега, — несколько резко сказал Пол, потому что хотел услышать о сказке, которую вспомнила Флоримель. Но мгновением позже он вздрогнул от удивления, потому что понял, что видит не снег и не лед. — Великий боже, ты прав, это башня. Башня!

— Ну, а ты думаешь ослеп, я? — проворчал Т-четыре-Б. Потом нахмурился и повернулся к Мартине. — Не хотел никого обидеть.

— Поняла. — Мартина нахмурилась и прислушалась. — Не чувствую н-никаких признаков жизни. Не чувствую н-ничего, кроме льда и снега. Что вы видите?

— Вершина башни. — Пол сощурился. — Очень… очень узкая. Похоже на минарет. Украшенная. Но не вижу ничего под ней. Черт побери, это течение такое медленное!

— Да, минарет, — подтвердила Флоримель.

— Может быть это Марс, где я уже был, — возбужденно сказал Пол. — Такой очень странный мир, приключения в духе поздно викторианской эпохи. Там был множество мавританских зданий. — Его взгляд скользнул по бесчисленным милям смертельной белой пустыни, простершейся по обеим берегам реки. — Что здесь произошло?