пальцем себе в грудь.
Вика только сейчас заметила, что в такой полусогнутой позе с вытянутыми руками ее декольте приоткрывает чуть больше, чем положено видеть чужому мужчине. Она дернулась, прижала платье к груди и почувствовала, что падает. Каблук уперся в полукруглое возвышение дивана. Вика нелепо замахала руками в тщетной попытке зацепиться за воздух и закрыла глаза.
Экран показал Бойца. Он сидел на табуретке в каком-то полутемном сарае. На полу – охапки сена, соломы и ржавые грабли (зубьями кверху). Вокруг Бойца носилась белая курица и громко кудахтала. Он пытался выдернуть из нее перышко, но каждый раз рука хватала только сухие травинки.
Пацаны грохнули.
– Ну что, любитель курятины, получил?
Боец добродушно заулыбался и посмотрел на керамическую бутылку, крепко схваченную за горлышко изящной девичьей рукой. Энджел поймала его взгляд, улыбнулась и медленно покачала головой. Боец тяжко вздохнул и уставился на экраны.
Мишка поймал ее жестко и почти грубо. Покрасоваться супергероем не получилось. Теперь у нее синяки останутся на левом плече. Да и ребрами о его голень она приложилась крепко (хорошо, что не грудью), но не смертельно и без увечий.
Он поднял ее, поставил, бледную, на пол, поправил бретельку на правом плече (чувствуя, как перегреваются в голове тормозные диски) и легонько щелкнул по носу.
– Не можешь без приключений? Скучно тебе здесь, девушка-паук?
Никакой реакции. Невидящий взгляд. Стертая мимика.
Разрядил ситуацию!
Мишка громко вздохнул, посадил Вику на диван и сам присел рядом. Если отпущу и будет сидеть как статуя, ограничимся легкой терапией, подумал он. Упадет, как тряпичная кукла, – придется брутально реанимировать.
Вика предпочла изображать статую. Из белого мрамора.
Ну вот и хорошо! Вот и ладненько!
На радостях он принялся насвистывать гамму сверху вниз. И убрал руки за спину – от греха подальше.
Статуя ожила и принялась растирать левое плечо. Молча. Не открывая глаз.
Убедившись в целебной силе аудиотерапии, Мишка начал насвистывать «Заблудившихся в космосе», чтобы развить успех. Год назад эта незатейливая песенка была очень популярной. Там парень с девушкой долго и проникновенно сходили с ума от необъятного пространства Великой пустоты. К бедовой парочке Мишка был абсолютно равнодушен (подозревая, что этих идиотов придумали для рифмы), но образ Вселенной – другое дело. Один в один – его Смотровая площадка.
Держать руки за спиной становилось труднее. Мишка понял, что сидеть бедром к бедру с такой красавицей, видеть ее обнаженные плечи, полуоткрытую грудь, слышать ее взволнованное дыхание, сходить с ума от ее гладкой кожи и при этом оставаться джентльменом в мыслях – совершенно невозможно. Что же делать? Не отворачиваться же? Три года не смотреть на женщин, и вдруг такое искушение! Он почувствовал, как напряглись его руки и, не зная, что делать, сжал кулаки. Это не помогло. Тогда он прибавил громкость.
– Фальшиво… Замолчи, – застонала Вика и открыла глаза.
Мишка подскочил, вернулся к противоположной стене и опустился на диван, не замечая появившуюся перегородку. Он три раза покрутил головой, разглядывая стены, плавно переходящие в потолок. Трижды его взгляд, блуждая по идеальному белому цвету, пытался игнорировать силы притяжения и трижды, не выдержав, соскальзывал вниз, к магниту по имени Вика. Магнит плакал, и Мишка решил проявить сочувствие:
– Больно?
– Потерплю. Я так поняла, еще ничего не закончилось? – глядя в пол, спросила Вика.
– Даже не началось.
– Зря ты меня поймал? Сейчас бы лежала в отключке.
– Прости, не подумал.
Она вскочила, повернулась и начала стучать кулаками по стене.
– Ну же! Чего ты тянешь? Давай быстрее! Включайся! Я больше не могу ждать! Что ты хочешь? Что тебе надо?! Бери всё, только быстро! Быстро! Где твои скабрезные картинки? Где твои монстры? Выпускай их быстрее! Лей свое дерьмо! Долго мне еще с ума сходить?! Долго?!
Она заскулила, сползла по стене на диван, обняла себя за плечи и, обессиленная, улеглась.
Тряпичная кукла.
Для взрослых.
Блондинка в черном. Такую сфотографировать, напечатать снизу телефончик, а сверху накропать что-то вроде «Позвони, со мной ты не будешь скучать» – и готова реклама. Даже белые трусики можно не заливать черным. Так прикольнее. Я бы позвонил.
Приехали, вот и меня повело.
Ну и платьишко! Как тут играть в джентльмена?! Правая нога до самой талии голая. Нашли, во что студентку нарядить!
Мишка попытался подойти к ней, но на этот раз перегородка не растеклась в стороны и ему пришлось любоваться соблазнительными ножками с двух метров. Глаза остановились на белых трусиках, и Мишка повернулся спиной к перегородке. Как же ее, бедную, торопили – даже белье переодеть не успела. А вот подруг пригласила! И такого ребенка отправить в «Сферу»! Замечательная редакция!
Мишка услышал цокот каблуков и голос Вики у самого уха:
– Тебе очень трудно?
Он промолчал.
– Кажется, я еще не очень освоилась с этим платьем. Сама не знаю, как согласилась его надеть. Думала, буду настоящей леди, а получилась шлюха шлюхой.
Мишка повернулся и увидел Вику, прилипшую лбом к перегородке.
– Хорошее платье, – сказал он. – В нем только лежать нельзя. И нагибаться тоже. А когда стоишь, оно замечательно смотрится. Ты в нем настоящая леди.
– Стоишь – порядочная, легла или нагнулась – шлюха. Какое мудрое платье!
– Всё зависит от женщины.
– Поняла. Буду стоять как почетный караул, пока сознание не потеряю! И мой рыцарь сможет гордиться своей королевой!
Мишка польщенно улыбнулся.
– Ты только больше меня так не пугай. Мне сейчас не до поэзии…
– Прости великодушно… Кажется, я немного не к месту начал стихами выражаться. А ты тоже хороша – в такой позе по стенам ползать!
Последние слова были явно лишними. Не стоило напоминать Вике о ее пикантной выходке. И уж тем более не стоило при этом улыбаться.
Хрупкий мостик, который они только что проложили друг к другу, разлетелся на мелкие кусочки.
Вика покраснела и выплеснула на Мишку всю злобу:
– Я в любой позе хороша и на любой поверхности! Но тебя это не касается! Понял?
– Не сомневаюсь, что с разбитой мордочкой и переломанными костями ты бы тоже была хороша и смотрелась чертовски здорово! Этакая гордыня, распростертая на полу. А твои стоны и крики звучали бы сладкой музыкой для искушенных слушателей! Прости, что влез не в свое дело и всю эстетику испортил!
– Как же меня тошнит! Опять надо извиняться и благодарить! А я не хочу. Надоело! По двадцать раз «прости» да «спасибо». Сколько можно?! К черту всё!
– Правильно. Зачем? – поддержал Мишка. – Легче отрыгнуть в лицо извращенной честностью и
