Перегородка легонько стукнула ее по руке. Вика отскочила, едва не ударившись головой о стену. Диван куда-то исчез. Осколки тоже.
Мишка снова шагнул вперед, и Вика оказалась прижата перегородкой к стене.
Ей хотелось кричать, вопить, молить о спасении, но она только молча открывала рот. Голос пропал. Ей хотелось разнести это квазистекло на мелкие кусочки, бить его, пинать, кусать, но она не могла пошевелить и пальцем. Перед глазами возникли восемь дюймов огненной стали. Куда она теперь денется, если нож проткнет перегородку? А если клинок войдет не на всю длину – всего лишь на один-два дюйма – и потом отправится в неспешное путешествие, рисуя на ее теле кровавые полосы? Смерть от ножа уже не казалась ей такой легкой, как раньше. Рановато она смеялась!
Мишка стоял перед ней, сжимая виски руками. Лицо, искаженное гримасой боли, напоминало божков древних племен. Вика тут же забыла и про нож, и про кровавые полосы на своем теле – уперлась в перегородку, застучала по ней ладонями изо всех сил и завопила:
– Аа-а а а а а а а!
Мишка открыл глаза, опустил руки, пошатнулся и упал.
Вопли прекратились. Вика мучительно соображала, что происходит. Она легко могла представить Мишку с ножом или Мишку, несущего какой-то вздор. Но Мишка, распростертый на полу, совершенно не укладывался у нее в голове. Такой картинки не было в базе данных.
– Мишенька! – прошептала она. – Проснись, пожалуйста. Пора вставать, ты меня слышишь?
Умер, что ли?
У нее всё похолодело внутри, а потом холодно стало ногам. Ступни онемели, холод поднимался всё выше. Вика дернулась и глянула вниз: она стояла по щиколотку в воде. Дырочки в нижней части перегородки затянулись. Вода поднималась.
Это сон, подумала она. Это галлюцинации. Так сон или галлюцинации? Вода поднялась до колен.
– Мишка-а а! – заорала Вика и снова застучала по перегородке. – Мишка! Я утону! Слышишь? Просыпайся! Я тону! Ты живой там вообще?
Она уперлась лбом в перегородку и наблюдала, как вода поднимается по ее бедрам. Вот и вся любовь!
Тук-тук!
Кто-то стучал в перегородку.
Вика вздрогнула, проехавшись плечом по стене.
– Почему не разбудила? – спросил Мишка.
– Н не знаю, – опешила Вика. Плечо горело огнем. Наверное, кожу ободрала.
– Понятно, – он вернулся на свою сторону, уселся на диван и как ни в чем не бывало посмотрел на Вику.
А мой диван куда-то исчез, подумала Вика.
– Мишка! – закричала она. – Здесь вода!
– Вижу, – спокойно ответил он. – Это для рыбки на дне аквариума.
– Откуда она взялась?
Мишка постучал указательным пальцем по голове:
– Просочилась, пока спал. Прости. Наверное, холодно?
– Еще как!
Он щелкнул пальцами, и через пять секунд Вика стояла на сухом белом полу. Еще один щелчок – и стена за ее спиной приятно нагрелась.
– Убери ее! – Вика постучала по квазистеклу.
Мишка отрицательно покачал головой:
– Пусть будет.
– Зачем ты засунул меня в клетку?
– Я хотел быть к тебе ближе, но боялся убрать перегородку.
– Почему бы сейчас ее не убрать или хотя бы не поставить на середину, где и была?
– Не хочу к тебе подходить.
– Почему?
– Слишком опасно. Во мне больше гадости, чем я думал. И её всё труднее сдерживать. Я не знаю, что со мной будет через несколько секунд. Башка раскалывается.
– Я могу тебе чем-нибудь помочь?
– Ты себе помоги.
– Не понимаю…
– Два сканера перебирают мои мозги клетка за клеткой, чтобы тебе ничего не угрожало, а ты смакуешь, как я медленно и со вкусом полосую тебя ножиком. Кровавые картинки лезут мне в голову, я смотрю на твои фантазии, и они начинают мне нравиться. Хочется их реализовать. Ты просто вынуждаешь меня это сделать!
– Врешь! Я этого не хочу!
– Тогда представляй наше общение более мирным!
– Я в этой клетке даже сесть не могу! Просто выпусти меня отсюда, и тогда мне не будут лезть в голову всякие ужасы!
– Я боюсь к тебе подходить! Мне лучше держаться на расстоянии.
– Но, Мишенька… я же не могу сидеть в клетке. У меня ноги устали. Выпусти меня! Я же не монстр для забавы! Мы же все еще люди, а люди не должны сидеть в клетках! Ты слышишь?
– Просто упрись в нее руками и толкай.
– Пробовала – не выходит. Это ведь только ты со всеми договариваешься и всюду проходишь, а я так не могу! Давай, спасай королеву!
Мишка встал и осторожно подошел к перегородке.
– Толкай – теперь должно получиться.
Вика уперлась ладонями в квазистекло, закрыла глаза, изо всех сил оттолкнулась ногами от стены и с дикими воплями упала прямо на Мишку.
Десять секунд на экране красовалась кофейная чашка. Крупным планом. Из чашки поднимался дымок. Милая картинка напугала управляющего сильнее, чем десяток кровожадных монстров. Какого черта она здесь делает?! Что это за шутки? Откуда она взялась?
Рекламой тут не пахло. Управляющий это знал. Парочка неудачных попыток наглядно показала, что рекламировать в Сфере продукты не стоит.
Нет, рекламой тут и не пахло. Управляющему показалось, что он слышит запах кофе.
Не надо мне кофе, девчонку показывай! Девчонку!
Экран послушно показал соблазнительные губы Виктории суперкрупным планом. Вот они приблизились к бежевому носику сливочника… Виктория сделала один глоток и вытерла губы салфеткой.
Управляющий перестал что-либо соображать.
НЕПОЛИМОРФНАЯ РЕАЛИЗАЦИЯ ОБЪЕКТОВ – 100 %.
Всевышний, они там что, взаправду пьют кофе и еще утираются салфеткой?! Это, простите, как?
Управляющий знал, что у Сферы есть свой пищеблок, что при необходимости Сфера может сделать заказ в кухне Клуба, но ведь… ни разу же не делала! Так почему сейчас?!
Он вскочил, расстегнул фрак, снял его и бросил в угол на тумбочку, бабочка отправилась туда же. Они попьют кофе и за это получат мою месячную зарплату?
– Больше не буду фантазировать! Не пущу себе в голову эти кошмары. Прости! – шептала Вика, сжимая Мишку до боли в руках. – Никогда-никогда! Где у тебя болит: лоб, затылок, виски? Давай поцелую – и всё пройдет.
Она поднялась, наклонилась и стала покрывать поцелуями Мишкину голову.
Он не противился: сил не было.
