Он напомнил, что в Ветхом завете можно прочесть такое: «И наведу на вас мстительный меч… и пошлю на вас язву, и преданы будете в руки врага» (Левит, 26 стих 25). Привел и иной текст такого рода: «Посещу живущих в земле Египетской, как Я посетил Иерусалим, мечем, голодом и моровою язвою» (Иеремия, 44, стих 13) (6).
Другой создатель советского биологического оружия воспоминаний об оспе и природных токсинах оставлять не стал — они карьере не способствуют. Зато он активно участвовал в работе Комитета против биологического оружия, защищая запрещение тех работ, которые могут привести к созданию биологического оружия (63). После 27 лет истового участия в разработке многих форм биологического оружия и организации их промышленного выпуска это выглядело особенно убедительно.
А вот третий создатель советского биологического оружия подчеркнул, что из всех инфекционных заболеваний, преследовавших человечество, особенно глубокие раны оставили эпидемии оспы (в XX веке этим делом как раз руководило предыдущее лицо из упомянутого нами триумвирата). Он напомнил, что оспа была впервые зарегистрирована в 1122 в Китае и что потом эпидемии оспы веками опустошали Европу и почти полностью уничтожили коренное население Северной Америки (10).
Он же напомнил, что самые страшные и опустошительные пандемии вызывала чума. На протяжении веков ее эпидемии неумолимо уничтожали города и страны. В XIV веке четверть населения Европы умерла от чумы («черной смерти»). В 1665 году в самый разгар великой чумы в Лондоне умирало около 7 тысяч человек в неделю. А последняя пандемия началась в 1894 году в Китае и продолжалась более 10 лет, распространившись из Гонконга через мореплавателей по всему миру — Бомбей, Сан-Франциско, далее везде… Тогда заболели 26 млн человек, из которых 12 умерли (10).
Мы сознательно обратились к мыслям трех создателей биологического оружия Советского Союза об эпидемиях (природных и искусственных, то есть военных), поскольку эти лица занимали последовательно один и тот же пост в секретнейшем ведомстве биологической войны с невинным и когда-то очень секретным названием «Биопрепарат». Они руководили его наукой.
Однако о реальной истории эпидемий, биологического оружия и бед, которые им сопутствуют, можно узнать немало интересного и из печати. Ниже приводятся некоторые эпизоды на эту тему, густо рассыпанные журналистами в общедоступной прессе.
III век до н. э. Ганнибал из Карфагена обстреливал города и крепости противника глиняными горшками с ядовитыми змеями.
1347 год. В стане войск золотоордынского хана Джанибека при осаде города Каффы (ныне это Феодосия в Крыму) началась эпидемия «черной смерти» (полагают, что это была чума). Монголы прекратили осаду, но сначала они забросили с помощью катапульт трупы умерших от чумы за крепостные стены в стан запершихся генуэзцев, и эпидемия распространилась внутри города. Защитники вынуждены были покинуть крепость и бежать в Италию. Однако вместе с ними в Западную Европу пришла и чума. Затем она проникла и на Русь. Эпидемия 1347–1351 годов, источником которой стали грызуны Средней Азии, была эпидемией легочной формы чумы, усиленной передачей микробов от человека к человеку через блох. Она распространилась по всему миру и ее жертвой стали по крайней мере 40 миллионов человек. Население континента тогда сократилось вдвое. Считается, что «черная смерть» была самой страшной эпидемией в истории человечества.
1518 год. Испанский конкистадор Эрнандо Кортес заразил ацтеков (племя индейцев, образовавших государство на территории современной Мексики) оспой. Население, не имевшее иммунитета к оспе, сократилось примерно наполовину.
1710 год. Во время русско-шведской войны российские войска использовали тела умерших от чумы, для того, чтобы вызвать эпидемию в стане врага.
1741 год. Английские солдаты, принимавшие участие в кампании в Мексике и Перу, пострадали от желтой лихорадки: из 27 тысяч захватчиков погибло 20 тысяч.
1763 год. Британский генерал Джеффри Амхерст подарил индейцам, которые помогали врагам англичан во время Франко-индейской войны (1754–1763 гг.), одеяла, использовавшиеся для укрывания больных оспой. Было это в конце мая, и уже летом разразилась страшная эпидемия оспы среди индейцев, осаждавших Форт-Питт. Это был, пожалуй, первый наиболее детально документированный случай использования биологического оружия.
1802 год. Армия Леклерка (30 тысяч человек), направленная Наполеоном на о. Гаити для подавления восстания, почти полностью погибла от желтой лихорадки.
А потом пришла первая мировая война и начались опыты германской армии по применению биологического оружия (12).
1.2. Введение в курс биологической войны
Как будет видно из дальнейшего, Советский Союз с самого своего рождения готовился к наступательной биологической войне.
И мишени, против которых нацеливал свою скрытую от населения деятельность советский ВБК, вполне очевидны. Это фауна и флора «вероятного противника» — люди, животные и растения. Средства столь необычного нападения тоже определились очень давно — болезнетворные бактерии, вирусы, риккетсии, грибки, а также выделяемые некоторыми из них токсины.
На самом деле многие годы заниматься военным микробиологам приходилось в основном «перевоспитанием» биологических организмов — бактерий, вирусов, грибков, насекомых-переносчиков. И чем сложнее был микроорганизм, тем труднее шло это самое «перевоспитание».
Строго говоря, арсенал средств ведения наступательной биологической войны не столь уж значителен. В зависимости от конкретной страны и обстоятельств он несколько видоизменялся, хотя и не очень значительно.
В 1931 году профессор С.И.Златогоров (Ленинград, Военно-медицинская академия), не знавший о реальных достижениях Красной Армии в деле подготовки к биологической войне, называл такие средства биологического нападения: 1) чума, 2) туляремия, 3) раневые инфекции, 4) грипп, 5) холера, 6) сап. Это был как бы взгляд со стороны (73).
А вот И.М.Великанов (Москва), который пересказал мысли своего коллеги из северной столицы и который знал реальное положение дел, добавил еще и токсин ботулизма (73). Однако и он умолчал о сибирской язве, которая к тому времени уже была испытана в Москве в качестве оружия биологического нападения (74).
В том же 1931 году «член партии профессор бактериолог тов. Елин», который не имел ни малейшего представления о фактических работах Красной Армии, высказал такие суждения о средствах биологической войны. «Самыми вероятными инфекциями, которыми неприятель попытается инфицировать наш фронт и тыл, — это брюшной тиф, паратифы, дизентерия, возвратный тиф и сыпной тиф». Это, так сказать, оружие ближнего боя против противника с несовершенной санитарной службой. А вот наш далекий тыл противник мог бы атаковать чумой и холерой. Кроме того, на взгляд проф. В.Л.Елина, неприятель мог бы применять также и «эпизоотии — инфекционные заболевания среди животных, каковые будут распространяться и которые могут нанести колоссальный вред и армии и тылу… Сюда относятся сибирская язва, сап, чума свиней и целый ряд других заболеваний скота» (75).
В первые годы после второй мировой войны взгляды Запада на цели и средства биологической войны лучше всего были переданы в 1949 году в книге Т.Розбери (T.Rosebery) «Мир или чума» (биологическое оружие — это «идеальное оружие, которое при прочих достоинствах не уничтожает материальных ценностей»). А за пару лет до этого этим и двумя другими авторами была опубликована научная статья на ту же тему. Так вот, среди 33 наиболее надежных агентов, которые пригодны к применению в качестве биологического оружия, были названы возбудители бруцеллеза, туляремии, чумы, мелиоидоза и лихорадок — денге и долины Рифт. Упоминались и возбудители сыпного тифа, пситтакоза, сапа, желтой лихорадки и энцефалита лошадей.
Ну а в 1989 году — в период расцвета советской программы биологического вооружения — советский
