— Я?! — сделал большие глаза Чайников, вылезая из-за стола. — Уж что-что, а это я могу делать в любом состоянии… тем более, я, между прочим, тверез как стёклышко!
— Что-то мне это сомнительно… — Грэй покосился на стройные ряды рюмок. Васенька проследил за его взглядом и пренебрежительно махнул рукой:
— Ой, эка невидаль!.. Ты просто не был студентом, напарник… Чего я тут выпил? Пару рюмочек?
— Пару?..
— Ну да! Первую… и несколько вторых!.. И не надо на меня смотреть, как будто я придумал Windows!.. Василий Чайников меру знает!
— Ты, тринадцатый, пьянь подзаборная… Пойдём. У нас и так мало времени. Где Морган?..
— С коридорным чаи распивает, сам же услал, чтобы 'бедная девочка этого не видела'!.. Зануда… Гиппокрит, пусть мужики спят, что ты к ним прицепился?..
— Они… не поверили, что я — царь!..
— Ну и пускай, тебе-то что?! Поднимайся, поднимайся, нас ждут великие дела… поставь вазу на место!.. Гиппокрит! Не надо их поливать!
— Так ежели они… спят, когда с ними говорит базилевс?!
Дзыннь!..
— Гиппокри-ит…
— Ваше величество, — вмешался наёмник, пытаясь отодвинуть возмущённого государя от парочки дрыхнущих гангстеров, — прекратите!.. Нам нужно уходить!
— В… Спарту?..
— В Спарту, в Спарту… и не трогайте диван! Он вам что, мешает?!
— Меш-шает… — подтвердил правитель, с отчаянием пьяного бандерлога карабкаясь через кожаный диван, на котором вповалку лежала охрана итальянского мафиози. — Пройти… мешает!..
— Потому что пить надо меньше! — рявкнул Грэй, выдергивая великого базилевса из-за высокой спинки. — Встал и пошёл!.. Быстро!! А тебе, тринадцатый, это всё ещё зачтётся…
— Не надо, пожалуйста! — обиделся Васенька. — Я в него силой не заливал!..
— А кто всё это начал?!
Дверь зала открылась, и в складках зелёных портьер показалась голова Морган.
— Серенький, вы скоро?.. Мы уже и в магазин сходили, и чаю обпились, а торт в меня больше не лезет… Фу-у, чем здесь так пахнет?!
— В келье монаха Августина пахло апельсинами и тяжёлым трудом… — пробормотал системщик, подпирая плечом царя с одной стороны, чтобы тот не упал. Грэй помог напарнику, встав с другой, и сказал:
— Морган, открой дверь пошире, и держи, не то мы ещё и занавески оборвём. Кабель у тебя?
— Да… а что с Гиппокритом?.. Ему плохо?!
— Напротив, лапа, ему, гаду усатому, очень… хорошо! — просипел Чайников, проклиная тот день, когда ему 'посчастливилось' встретить на своём жизненном пути эти коронованные сто пятьдесят кило мышц. — Грэй, держи крепче, если он сейчас грохнется, придётся башенный кран к гостинице подгонять!..
— Держу… пошли!.. Я не грузчик! Гиппокрит, имейте же совесть, вы хоть ногами-то слегка перебирайте!..
— Умгум…
— Тьфу! — только и сказал Васенька. — Чтоб я ещё когда ему хоть пятьдесят грамм позволил!.. Зая, вызови лифт, будь хорошей девочкой…
— Сейчас! — она нажала на кнопку и обернулась. — Он пьяный, да, серенький?..
— Это мягко говоря, — зло буркнул наёмник, у которого уже отнялись плечи от тяжести висящего на них базилевса.
Створки кабины разъехались в стороны.
— Оп-па… — булькнул системщик.
Прямо на него смотрело дуло качественной штатовской винтовки. Чуть выше ухмылялась очень такая знакомая личность в шофёрской фуражке.
— Что, приплыли,***,*****, чтоб вам,***,*********?!..
За спиной прошлым вечером побитого водителя, быча шеи, стояла настоящая русская мафия… Грэй с опозданием вспомнил, что вчера совершенно забыл о шофёре. Выследил, значит. И дружков своих освободил?.. Отлично.
— Антоша, — вкрадчиво раздалось позади 'братков', — а задай-ка им перцу!.. Сначала — этому, седому…
— Как скажешь, папа!.. — водитель, мстительно улыбаясь, сдёрнул предохранитель. Друзья зажмурились.
'Хорошо Гиппокриту, он и не почувствует… Мне всего двадцать пять!.. Зачем я пошёл в программисты?!'
'Шесть тысяч лет ждал этих идиотов, а они так вляпались…'
'Морган, девочка моя…'
— Кий-я-я!!
Ножка в изящной туфельке, стремительно взлетев вверх, выбила из рук обалдевшего убийцы оружие, которое тут же оказалось в решительных руках обладательницы этой самой ножки.
— Лежать!.. — завопил звонкий от ярости девичий голосок. — На пол, бармалеи!.. Иначе я за себя не отвечаю!
Васенька открыл один глаз и ухмыльнулся: криминальные соотечественники, тихо переругиваясь и поглядывая на винтовку, послушно укладывались на застеленный ковролином пол кабины. Одно нажатие наманикюренным пальчиком на кнопку с обозначением '22 этаж' — и дверцы съехались, а лифт вздрогнул и пополз вверх, унося в своем чреве второй раз проколовшуюся братву…
— Зая, у меня нет слов!..
Девочка улыбнулась и, смущённо повертев в руках винтовку, протянула её Грэю:
— Возьми, серенький. Я всё равно не знаю, что с этим делать… и оно тяжёлое!
Наёмник повесил оружие на свободное плечо и молча огляделся. Молча — потому что у него, как и у Васеньки, 'не было слов'. Совсем квалификацию растерял. Она же второй раз нас всех спасает… Стыдно, дружок. Стыдно и неправильно.
Взгляд его упал на дверь с надписью 'Служебная лестница'.
— Вперёд, — коротко приказал Грэй. — Пока они не вернулись.
Компания скатилась вниз по лестнице, к счастью, никого там не встретив, и, оббежав здание гостиницы с другой стороны, погрузилась в ожидающий у входа 'Роллс-Ройс'. Гиппокрит даже не проснулся…
Надеюсь, обошлось без кровопролития, меланхолично подумал умудрённый опытом швейцар, глядя вслед спешно отъезжающему автомобилю. И, поправив фуражку, распахнул двери перед очередными постояльцами: дамой в летах и соболях и молодым человеком в щегольском сюртуке (явно не сын, по лицу видно). Выговор португальский — значит, на чай опять не дадут. Обидно… и что за день сегодня такой?..
— Морган, котёночек, глянь-ка, хвоста за нами нет?.. — Васенька бешено крутил баранку, распугивая переходящих улицу прохожих. Девочка, сидящая на заднем сидении, рядом с без зазрения совести похрапывающим царём, посмотрела назад:
— Нет… Ой, Вася! Ты чуть бабушку не задавил!
— Ничего, они шустрые, их так просто не задавишь… — отозвался гуманный и человеколюбивый системщик. Грэй усмехнулся:
— Тринадцатый, а как же насчёт того, что пешеход всегда прав?..
— Пока жив!..
— Понятно… — наёмник взглянул в боковое зеркало и нахмурился. — Надо же, быстро в себя пришли…
— Что?..
