Например, диск диаметром двадцать два сантиметра. На нем изображены ухмыляющееся солнце, серп убывающей Луны, большая звезда и два квадратных человеческих лица.
Там же я обратил внимание на картину: ступенчатая пирамида, по граням которой ползут вверх змеи. У меня сразу возникла ассоциация с оперенными змеями майя.
На гранях другой пирамиды изображены кошки или ягуары, а змеи на сей раз парят в небесах, тогда как в нижней части изображения отчетливо видны письменные знаки.
Слева и справа от подножия пирамиды стоят два слона. Возможно ли это? Ни в эпоху инков, ни позже в Южной Америке слоны не водились. Хотя в Мексике однажды и были раскопаны слоновьи кости, их возраст составляет свыше двенадцати тысяч лет.
Коллекция отца Креспи никогда не подвергалась тщательному исследованию. На пластине высотой тридцать два сантиметра изображена безрукая дама. Она одета в блузку и брюки, а из ее ушей свешиваются длинные клипсы. Возможно, звезды символизируют ее происхождение. И опять слоны, совершенно неуместные в южноамериканском контексте. Они украшают многие произведения искусства.
На украшении, которое кто-то когда-то носил на груди, присутствуют шестнадцать выгравированных письменных знаков. До сих пор никто не взял на себя труд попытаться расшифровать их.
Я видел письменные знаки также на каменных плитах отца Креспи и даже сфотографировал одну стелу с пятьюдесятью шестью квадратами — в каждом квадрате по одному знаку. Любопытно, что один индийский профессор признал в некоторых знаках древнебрахманские. Я не понимаю, каким образом индейский фальсификатор в высокогорье Эквадора мог овладеть письменностью древних брахманов.
Ученые не проявляют интереса к сокровищам отца Креспи. Они считают, что все это современная фальсификация. Вполне возможно, что некоторые из пластин, фигурок и стел относятся к нашему времени, другие я без малейшего сомнения отнес бы к тайным сокровищам инков. Индейцы XX века поголовно христианизированы, но ни одно из произведений искусства не несет в себе ни единого христианского символа. Их стиль происходит явно не из нашего времени: очень необычные лица и бесчисленные выгравированные символы не вписываются ни в один из известных разделов истории искусства. Гравюры на металлических пластинах порой настолько сложны и насыщены мелкими изображениями, что фальсификаторы, если таковые действительно существовали, могли бы открыть собственную художественную школу.
Среди них есть пластины, изображающие истории с продолжением, но мы не обращаем на них внимания. Появляются лица в солнечных коронах, жирафоподобные головы, испускающие лучи, испуганные обезьяньи лица, из которых растут змеи. Короче говоря, слишком много деталей для обычной фальсификации.
Одна особенно большая пластина имеет почти метр в высоту и полметра в ширину. Ее никак нельзя отнести к разряду подделок. Что здесь можно было фальсифицировать? В верхней части изображения справа и слева видны звезды, ниже следуют существо с большим животом и со змеиным хвостом, похожее на крысу животное, человек в кольчуге, к которой присоединен шлем, треугольная фигура с дырявым животом. На другой стороне — испускающая лучи голова, лица, колеса, птицы, змеи, а в центре направленная вниз стрела. Эта причудливая композиция слишком сложна для того, чтобы быть подделкой.
Карло Креспи не авантюрист. Он был священником, и индейцы почитали его, как святого. Они рассказали преподобному отцу, что подаренные ему сокровища хранились в тайнике, устроенном их предками. Зачем индейцам нужно было обманывать почитаемого и любимого ими священника и «впаривать» ему дешевый кич? Я благодарен судьбе за то, что еще при жизни отца Креспи получил возможность увидеть несколько сотен картин из его коллекции.
По поводу этих уникальных произведений искусства можно спорить. Сам Креспи предполагал, что пластины изготовлены из чистого золота. Следует упомянуть, что в области литья и легирования металлов, а также золочения инки достигли поразительных успехов. Они смешивали пятьдесят процентов меди, двадцать пять процентов серебра и двадцать пять процентов золота и умели делать позолоту толщиной от половины до двух микрометров. Этот слой можно рассмотреть только в микроскоп с пятисоткратным увеличением. Инки умели отделывать металлические поверхности так, что менее ценные металлы выглядели как благородные.
Если нагреть сплав меди, серебра и железа или меди, золота и железа, благородный металл постепенно выступает на поверхности, в то время как медь в результате процесса окисления улетучивается. В конечном итоге поверхность сплава выглядит как чистое золото. Если сплав содержит еще и серебро, на поверхность выступают оба благородных металла, и она отливает одновременно серебром и золотом.
Инкам все эти технологии были явно переданы, но фантастические сокровища, которые отец Карло Креспи в течение пятидесяти лет собирал на заднем дворе, никого не интересуют. Люди, чьим самым совершенным оружием являлись пращи, вдруг овладели письменностью и познакомились со слонами, которые уже много тысячелетий не водились на их континенте.
Что же делать — продолжать смеяться над кунсткамерой Карло Креспи или все же подвергнуть тщательному анализу хотя бы некоторые из предметов его коллекции? Сам Креспи ни за что не позволил бы индейцам обмануть себя. Их доверие было взаимным. Он, наверное, перевернулся бы в гробу, если бы узнал, что с его наследием ничего не происходит.
Другая коллекция, вызывающая такие же споры, как и сокровища отца Креспи, находится в маленьком перуанском городке Ика, расположенном на полпути между Лимой и плато Наска. Там в большом старом доме на Пласа де Армас живет семья Кабрера. Отец семейства — врач с ученой степенью, точнее сказать хирург, — как и отец Креспи в Куэнке, завоевал любовь местных индейцев. Если доктор Кабрера, к примеру, удалял опухоль, а у больного не было денег, он принимал в качестве платы за свои услуги камень.
Да-да, именно камень. Разумеется, это должен был быть особенный экземпляр, а именно — украшенный гравюрами. В конце концов доктор Кабрера поинтересовался у своих пациентов, откуда они берут такие камни, и те отвели его в тайник, где их было несколько тысяч.
Доктору Кабрера пришлось превратить несколько комнат своего большого дома в музей камней. Они
