совести и страх. Общественное мнение в Азии, Африке и Латинской Америке и во многих европейских странах смотрит на иностранную помощь так, как её представляют социалистические агитаторы, т.е. как на деньги, выделяемые богатыми на благотворительность: жалкие гроши, чтобы откупиться от бедных и не допустить, чтобы они взяли принадлежащее им по праву. Государственные деятели и писатели, рекомендующие своим странам заодно с Соединёнными Штатами выступать против России, столь же непопулярны среди своих соотечественников, как и немногочисленные американцы, имеющие мужество защищать капитализм и отвергать социализм, среди своих сограждан. В пьесе Герхарда Хауптманна
Почти бесспорный триумф эгалитарной идеологии полностью уничтожил все остальные политические идеалы. Движимым завистью массам совершенно безразлично то, что демагоги называют «буржуазной» заботой о свободе совести, мысли, печати, о неприкосновенности личности, о суде присяжных и всём остальном. Они жаждут земного рая, который им обещают социалистические вожди. Подобно последним, они убеждены, что «ликвидация буржуазии» вернёт их в райские кущи. Ирония заключается в том, что сегодня они называют эту программу – либеральной.
Все доктрины, стремящиеся обнаружить в человеческой истории определённую тенденцию изменений, расходятся с исторически установленными фактами в том, что касается прошлого, а там, где пытались предсказать будущее – опровергнуты последующими событиями.
Большая часть этих доктрин ссылались на состояние совершенства в человеческих делах. Они помещали это совершенное состояние либо в начало истории, либо в её конец, либо и в начало, и в конец. Соответственно, история в их интерпретации выглядела либо как постепенное ухудшение условий, либо как постепенное улучшение условий, либо как период постепенного ухудшения, за которым следует период улучшения. В некоторых из этих доктрин идея совершенного состояния коренится в религиозных верованиях и догмах. Однако в задачи светской науки не входит анализ теологических аспектов этого вопроса.
Очевидно, что в совершенном состоянии человеческих дел не может быть никакой истории. История является летописью изменений. Но сама концепция совершенства подразумевает отсутствие каких бы то ни было изменений, так как совершенное состояние может быть трансформировано только в менее совершенное состояние, т.е. любое изменение может принести ему только вред. Если поместить состояние совершенства в предполагаемое начало истории, то это равносильно утверждению, что эпохе истории предшествовала эпоха, когда не было никакой истории, но однажды какое-то событие, нарушив это совершенство, провозгласило начало эпохи истории. Предположение о том, что история устремлена к осуществлению совершенного состояния, равносильно утверждению, что история однажды закончится.
Беспрестанное стремление к замене менее удовлетворительных условий более удовлетворительными заложено в человеческой природе. Этот мотив стимулирует его умственную энергию и побуждает его действовать. Жизнь в совершенной системе сведёт человека к чисто растительному существованию.
История не начинается с золотого века. С точки зрения последующих эпох условия жизни первобытного человека представляются весьма неудовлетворительными. Он был окружён бесчисленными опасностями, которые цивилизованному человеку вообще не угрожают, или, по крайней мере, не в той степени. По сравнению с последующими поколениями человек был беден и дик. Он был бы безумно рад, если бы мы воспользоваться любым достижением нашей эпохи, например, методами лечения ран.
Точно также человечество никогда не сможет
