доктрины, недопустимо предполагать, что польза, которую идеологическая теория, происходящая из «ложного самосознания» и потому искажающая истинное положение дел, приносила эксплуататорскому классу, заключалась в том, чтобы обмануть эксплуатируемый класс, сделать его податливым и заставить подчиняться, и тем самым сохранить или по меньшей мере продлить несправедливую систему эксплуатации. Ибо согласно Марксу, срок жизни определённой системы производственных отношений не зависит от каких-либо духовных факторов. Он определяется исключительно состоянием материальных производительных сил. Если изменяются производительные силы, то производственные отношения (т.е. отношения собственности) и вся идеологическая надстройка также должны измениться. Никакие человеческие усилия не могут ускорить эту трансформацию. Ибо, как говорил Маркс, «ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она даёт достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созревают материальные условия их существования в недрах самого старого общества» <Маркс К. К критике политической экономии // Маркс К.. Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.13. С.7. (см. выше. гл. 7, раздел 2 и далее)>.
Это ни в коем случае не просто случайное замечание Маркса. Это один из главных пунктов его доктрины. Именно на основе этой теоремы он требует называть его доктрину научным социализмом, в отличие от утопического социализма его предшественников. На его взгляд, отличительной чертой утопического социализма была вера, что осуществление социализма зависит от духовных и интеллектуальных факторов. Вы должны убедить людей, что социализм лучше, чем капитализм, и затем они заменят капитализм социализмом. В глазах Маркса эта утопическая вера была абсурдной. Наступление социализма никоим образом не зависит от мыслей и желаний людей; оно является результатом развития производительных сил. Когда придёт время и капитализм достигнет своей зрелости, наступит социализм. Он не может появиться ни раньше, ни позже. Буржуазия может изобретать любые самые тщательно разработанные идеологии – всё тщетно; она не может отсрочить день крушения капитализма.
Возможно, некоторые, желая спасти марксистскую концепцию «идеологии», будут рассуждать следующим образом: капиталисты стыдятся своей роли в обществе. Они чувствуют вину за то, что являются «баронами-разбойниками, ростовщиками и эксплуататорами» и присваивают прибыль. Они нуждаются в классовой идеологии, чтобы вновь обрести уверенность в себе. Но почему они должны краснеть? С точки зрения марксистской доктрины в их поведении нет ничего, чего стоило бы стыдиться. Согласно марксизму капитализм является необходимым этапом в исторической эволюции человечества. Он представляет собой необходимое звено в последовательности событий, которые в конце концов приведут к блаженству социализма. Капиталисты, будучи капиталистами, суть просто орудие истории. Они исполняют то, что согласно предначертанному плану эволюции человечества должно быть сделано. Они подчиняются вечным законам, независимым от человеческой воли. Они не могут не делать того, что делают. Они не нуждаются ни в какой идеологии, ни в каком ложном самосознании, которые говорили бы им, что они правы. В свете марксистской доктрины они правы. Если бы Маркс был последователен, то он призывал бы рабочих: не вините капиталистов; «эксплуатируя» вас они делают вам лучше: они прокладывают дорогу социализму.
Как ни крути, невозможно найти никакой причины, почему идеологическое искажение истины должно быть более полезным для буржуазии, чем правильная теория.
