в том виде, как мы её знаем, появляется как мимолётный эпизод в потоке вечности. Она движется к собственному угасанию.
Но закон, из которого сделан этот вывод, второй закон Карно, сам по себе не является историческим или динамическим законом. Подобно всем другим законам естественных наук он выведен из наблюдений за явлениями и подтверждён экспериментально. Мы называем его законом, потому что он описывает процесс, который повторяется всякий раз, когда существуют условия для его действия. Этот процесс необратим, и из этого факта учёные делают вывод о том, что условий, требующихся для его действия, не будет существовать, как только исчезнет всякая термодинамическая нестабильность.
Понятие закона исторических изменений внутренне противоречиво. История представляет собой последовательность явлений, характеризующихся единичностью. Те свойства, которые у одного события являются общими с другими событиями, не являются историческими. То, что есть общее в делах об убийствах, относится к уголовному кодексу, психологии и к технике убийства. Как исторические события убийства Юлия Цезаря и Генриха IV совершенно различны. Для истории имеет значение важность события для производства дальнейших событий. Влияние, оказываемое событием, уникально и неповторимо. С точки зрения американского конституционного права президентские выборы 1860 и 1956 гг. принадлежат к одному классу. Для истории они являются двумя разными событиями в потоке событий. Если историк их сравнивает, он делает это с целью выявить существующие между ними различия, а не для того, чтобы открыть законы, управляющие любым случаем президентских выборов в Америке. Иногда люди формулируют определённые эмпирические правила в отношении таких выборов, например: партия, находящаяся у власти, выигрывает, если экономика процветает. Эти правила являются попыткой понять поведение избирателей. Никто не приписывает им необходимости и аподиктической действительности, являющихся главным логическим признаком законов естественных наук. Каждый отдаёт себе отчёт в том, что избиратели могут повести себя иначе.
Второй закон Карно не является результатом изучения Вселенной. Он представляет собой утверждение о явлениях, которые повторяются ежедневно и ежечасно именно так, как описывает закон. Из этого закона наука дедуцирует определённые следствия, касающиеся будущего Вселенной. Это выведенное знание само по себе не является законом. Это применение закона. Это предсказание будущих событий, сделанное на основе закона, который описывает то, что считается неизбежной необходимостью в последовательности повторимых и повторяемых событий.
Точно также принцип естественного отбора Дарвина не является законом исторической эволюции. Он пытается объяснить биологические изменения действием биологического закона. Он интерпретирует прошлое, а не предсказывает то, что случится. Несмотря на то, что можно считать, что принцип естественного отбора действует вечно, недопустимо делать вывод, что человек неизбежно должен развиться в сверхчеловека. Линия эволюционных изменений может вести в тупик, за которым не происходит никаких дальнейших изменений, или к деградации к предшествующим состояниям.
Из наблюдений исторических изменений нельзя вывести никаких общих законов; программу «динамического» историзма можно реализовать только открыв, что действие одного или нескольких праксиологических законов должно неизбежно привести к возникновению определённых условий в будущем. Праксиология и её к настоящему моменту самая разработанная отрасль, экономическая наука, никогда не заявляли, что им что-либо известно об этом. Ввиду того, что историзм отвергает праксиологию, он с самого начала перекрывает себе возможность проведения такого исследования.
Всё, что говорилось о неизбежно грядущих будущих исторических событиях, проистекает из пророчеств, разработанных метафизическими методами философии истории. С помощью интуиции эти авторы угадывают планы перводвигателя, и вся неопределённость в отношении будущего исчезает. Автор Апокалипсиса [44], Гегель, и особенно Маркс, считали, что им точно известны законы исторического развития. Но не наука была источником их знания; это было откровение внутреннего голоса.
