авторитетным, не ближе к абсолютному, чем идентификация, произведенная ребенком, или описание, сделанное имбецилом…
Кое-что из этого я беру обратно: я допускаю, что степень приближения выше…
Выражение «абсолютно идентифицирована» основывается на заблуждении, потому что не существует никакой определенности, никакой гомогенности, никакой устойчивости, а только промежуточные стадии где-то между ними и неопределенностью, гетерогенностью и неустойчивостью. Не существует никаких химических элементов, кажется, можно принять, что Рамзи установил это. Химические элементы — это только еще одно разочарование в поиске позитивного как определенного, гомогенного и устойчивого. Если бы существовали настоящие элементы, тогда существовала бы и настоящая наука химия.
12 и 13 ноября 1902 года произошло крупнейшее в истории Австралии выпадение вещества. 14 ноября «лилась дождем грязь» в Тасмании. Конечно, она была приписана австралийским смерчам, но, согласно Monthly Weather Review, 32, 365, в эти дни на всем пути до Филиппин и до самого Гонконга стоял легкий туман. Возможно, что этот феномен и не имеет особого отношения к даже более грандиозному выпадению вещества, которое произошло в Европе в феврале 1903 года.
В течение нескольких дней весь юг Англии превратился в свалку — откуда-то.
Если бы вы захотели иметь мнение химика, хотя это всего лишь мнение химика, прочтите отчет о собрании Королевского химического Общества, состоявшегося 2 апреля 1903 года. Мистер Э. Г. Глейтон прочел доклад о каком-то веществе, которое выпало с неба и было собрано им. Объяснение с помощью Сахары применимо, главным образом, к выпадениям, которые происходят в Южной Европе. Дальше от этих мест, конвенционалисты чувствуют некоторое беспокойство. Например, редактор Monthly Weather Review, 29, 121, рассказывает о красном дожде, который в начале 1890 года выпал близ берегов Ньюфауннленда: «Было бы весьма удивительно, если бы это была пыль из Сахары». Мистер Клейтон сказал, что изученное им вещество было «всего лишь принесенной ветром пылью с дорог и проселков Уэссекса». Это мнение — типичный пример всякого научного мнения, или теологического мнения, или женского мнения — любое из них прекрасно, не считая того, чем оно пренебрегает. Наиболее милосердная вещь, которую я могу себе представить, — поскольку, я думаю, она дает нам более широкую возможность облегчить наши неприятности случайными проявлениями милосердия — это то, что мистер Клейтон ничего не слыхал о поразительном масштабе этого выпадения, когда оно покрыло Канарские острова. Сам я думаю, что в 1903 году мы прошли через останки какого-то превращенного в пыль мира. Эти останки произошли в результате какого-то древнего межпланетного диспута и с тех пор висят в пространстве как олицетворение красного негодования. Исходя из любого другого мнения, можно представить себе, что пыль из Уэссекса превращается в нечто провинциальное, когда мы рассматриваем ее.
Думать означает мыслить незавершенно, потому что все мыслимое относится только к локальному. Нам, метафизикам, конечно, нравится представлять себе, что Мы думаем о немыслимом.
Что же касается мнений, — или, я бы сказал, провозглашений, поскольку у них всегда такой авторитетный вид — других химиков, то в журнале Nature, 68,54, приведен анализ, который показал воду и органические вещества в количестве 9,08 процента. Именно выделение фракций при анализе оказывалось столь убедительным, что вещество было определено как песок из Сахары.
Огромные масштабы этого осаждения. В журнале Nature, 68,65, нам говорят, что это произошло и в Ирландии. 19 февраля в Сахаре произошли песчаные бури, —и если пренебречь тем фактом, что в этой огромной области всегда, в какой-нибудь ее части происходит песчаная буря, однако, в данный момент, кажется разумным, что пыль пришла из Африки через канарские острова.
Великая трудность заключается в том, что авторитету приходится сталкиваться с другим авторитетом. Когда непогрешимость сталкивается с первосвященством… Они объясняют. Nature, 5 марта 1903 года:
Еще один анализ — 36 процентов органического вещества.
Такие расхождения выглядят не очень хорошо, поэтому в Nature, 68, 109, один из химиков, получивших различающиеся результаты, объясняет, что проба для анализа была взята из грязевого дождя, а другие пробы — из дождевого осадка…
Мы вполне готовы принять извинения от самых высоких, хотя мне все равно интересно знать, до такой ли степени мы прокляты, что окажем благосклонность и терпимость по отношению к проклинающим силам — пошлина, которой сейчас облагаются наши хорошие манеры и нежелание проявить чрезмерную суровость… Nature, 68,223:
Еще один химик. Он говорит, что воды и органического вещества было 23,49 процента.
Он «идентифицирует» это вещество как песок из африканской пустыни, но после вычитания органического вещества…
Но и вы, и я можем быть «идентифицированы» как песок из африканской пустыни, после вычитания всего, что в нас есть, кроме африканского песка…
Почему мы не можем допустить, что этот осадок был песком из Сахары, опустив очевидное возражение, что в большинстве своих частей Сахара вовсе не красная, а обычно описывается как «ослепительно белая»…
Огромность масштабов этих осадков: если допустить, что какой-нибудь смерч принес его, то это был не какой-нибудь предполагаемый или сомнительно идентифицированный смерч, а величайший атмосферный катаклизм за всю историю этой земли. Journal of the Royal Meteorological Society, 30, 56: Вплоть до 27 февраля выпадение этих осадков продолжалось в Бельгии, Голландии, Германии и Австрии; и в некоторых случаях это был не песок, а почти все выпавшее вещество было органическим. Один корабль сообщил, что это падение происходило и в Атлантическом Океане, на полпути между Саутгемптоном, Англия, и островом Барбадос. Приводится расчет, согласно которому в одной только Англии выпало 10000 000 тонн вещества. Оно выпало и в Швейцарии (Symons' Meteorological Magazine, март 1903). Оно выпало и в России (Бюллетень Геол. Ком., 22, 48). В Австралии, помимо того, что огромное количество вещества выпало за несколько месяцев до этого, красная грязь продолжала падать в огромных количествах — пятьдесят тонн на квадратную милю (Victorian Naturakist, июнь 1903).
Уэссекское объяснение
Любое объяснение есть уэссекское объяснение: под этим я подразумеваю попытку интерпретировать огромное с помощью мелкого и незначительного, что ничего нельзя объяснить окончательно, потому что под Истиной мы подразумеваем Всеобщее; даже если бы мы могли мыслить в масштабе Всеобщего, это не было бы воздаянием за космический поиск, который не есть поиск Истины, а поиск локального, которое есть истина, но не для того, чтобы универсализировать локальное, а чтобы локализовать всеобщее, — или дать космическому облаку абсолютную интерпретацию с помощью ничтожных пыльных дорог и проселков Уэссекса. Я не могу себе представить, что это может быть сделано; я думаю о высокой степени приближения. Наш интермедиатистский взгляд состоит в том, что из-за непрерывности всех «вещей», которые не являются отдельными, позитивными, или реальными вещами, все псевдовещи причастны к лежащему в их основе, или суть только различные проявления, степени или аспекты этой основы; поэтому проба, взятая из чего-то в чем-то, должна в чем-то соответствовать пробе, взятой откуда-то в чем-то еще.
При должной тщательности отбора, и пренебрежении ко всему другому, или с помощью научного и теологического метода, вещество, выпавшее на землю в феврале 1903 года, может быть идентифицировано как что угодно, или с какой-нибудь частью, или аспектом чего угодно, о чем только модно помыслить…
С песком из Сахары, с песком из бочки с сахаром или с прахом вашей пра-прапрабабушки.
Различные пробы описаны и перечислены в Journal of the Royal Meteorological Society, 30,57-из них мы увидим, насколько моя точка зрения, что некий химик мог идентифицировать некоторые из этих проб как происходящие из любого мыслимого места, является крайностью.
«Похоже на кирпичную пыль» — говорится в одном месте; «темно-желтое или светло-коричневое» —в другом месте; а также «шоколадного цвета и шелковистое на ощупь», «слегка радужное (или
