Что в 9 часов вечера 22 мая 1884 года во всем городе были слышны резкие звуки, вызванные падением кремнистых камней, ударяющих в окна.
Пятнадцать часов спустя в Бисмарке произошло второе падение кремнистых камней.
Сообщения о падении камней в это время в других местах отсутствуют.
Эта вещь относится к числу ультрапроклятых. Все редакторы научных публикаций читают «Мансли Уэзер Ривью» и часто перепечатывают материал оттуда. Шум, поднятый камнями Бисмарка, стучащих в эти окна, может быть, передает что-то на языке, который летчики когда-нибудь смогут интерпретировать, но это был шум, со всех сторон окруженный молчанием. Об этой ультрапроклятой вещи нет ни единого упоминания, которое я мог бы найти, ни в одной другой публикации.
Размеры некоторых градин вызывали беспокойство у многих метеорологов, но не авторов учебников по метеорологии. Я не знаю более безмятежного занятия, чем составление учебников, — хотя писание для «Военного клича» или Армии Спасения, вероятно, столь же лишено событий. В сонной безмятежности учебника мы легко и бездумно читаем о пылевых частицах, вокруг которых формируются дождевые капли или кристаллики льда (градинки), которые затем во время своего падения увеличиваются в размерах за счетслипания и срастания, — но в метеорологических журналах мы часто читаем об образования ядер градин в воздушных пространствах…
Но речь идет о величине предметов. Погрузите мраморный шарик из детской игры в ледяную воду. Погружайте, погружайте и снова погружайте. Если вы решительный погружатель, вы получите в конце концов предмет размером с бейсбольный мяч, хотя я думаю, что за это время эта штука может упасть с луны. Так же интересно слоистое строение градин. Мерилендские градины необычны, но дюжину слоев можно насчитать довольно часто. Феррел приводит пример градины с тринадцатью слоями. Такие соображения заставили профессора Шведова (Shwedoff) доказывать, что некоторые градины не зарождались и не могли зарождаться в земной атмосфере, что они упали откуда-то из другого места. Так вот, в относительном существовании ничто само по себе не может быть привлекательным или отталкивающим: его действия суть функции его ассоциаций и подразумеваемых смыслов. Многие из наших фактов были взяты из консервативных научных источников: только после того, как стали ощущаться их диссонирующие следствия, или несоответствия с Системой, было провозглашено их изгнание.
Доклад профессора Шведова был прочитан на собрании Британской Ассоциации (Report за 1882 год, стр. 453).
Смысл доклада был для уютно устроившихся и сплоченных мелких эксклюзионистов 1882 года, хотя мы полагаем, что они функционировали сравнительно хорошо и умело до 1882 года.
Вода — океаны, озера, пруды или реки неприемлем, — есть вода вдали от и все же не слишком далеко от атмосферы и гравитации этой земли — Ее боль:
Что уютная системочка 1882 года была бы вытеснена из своего спокойствия
Что пришлось бы учиться заново целой новой науке: Науке Супергеографии
И наука — это черепаха, которая говорит, что ее собственный панцирь содержит все вещи.
Таковы и члены Британской Ассоциации. Для некоторых из них идеи профессора Шведова были словно шлепки по спине отрицающей внешнюю среду черепахи; для некоторых из них его ересь была, словно предложением мяса, сырого и капающего, ягнятам, выкормленным на молоке. Некоторые из них блеяли, как ягнята, другие ковыляли, как черепахи. Мы привыкли распинать, но сейчас мы высмеиваем, или, ввиду отсутствия энергии всякого прогресса, костыли эфиризовались в смех. Сэр Уильям Томсон высмеял эту ересь со всеми призраками своей эпохи:
Все тела, такие как градины, оказавшись вдали от атмосферы этой земли, должны будут двигаться с планетной скоростью, которая была бы позитивно приемлемой, если бы заповеди Св. Исаака не были бы всего лишь предметами веры, что градина, падающая сквозь атмосферу этой земли с планетной скоростью совершила бы работу, в 13 000 раз большую, чем нужно для того, чтобы поднять температуру равного количества воды на один градус Цельсия, и поэтому вообще никогда не упала бы в виде градины; она не просто бы расплавилась, но подверглась бы супервозгонке…
Эти блеяние и черепашье ковыляние педантов, хотя мы настаиваем, что сравнительно с 1882 годом к этим ковыляниям и блеяниям следует относиться столь же уважительно, как мы относимся к тряпичным игрушкам, которые занимают младенцев и удерживают их от воплей. Именно против привязанности к тряпичным куклам до зрелого возраста возражаем мы, поэтому эти благочестивые и наивные, которые верили, что 13 000 раз чего-то может иметь — то есть в квазисуществовании — точный и вычислимый. итог, в то время, как нет ничего — в этом квазисуществовании — что может быть названо целостностью, — за исключением заблуждения и удобства и в первую очередь те молитвы Св. Исааку, требующие слепой веры в формулы падающих тел…
Против фактов, множившихся в свое время о медленно падающих метеоритах; «теплые, как молоко» метеориты, отмеченные даже Фаррингтоном и Мерриллом; по крайней мере один ледяной метеорит, нигде не отрицаемый современной ортодоксией, — факт, столь же доступный Томсону в 1882 году, как он сейчас доступен для нас, потому что это произошло в 1860 году. Фасоль, иголки, и гвозди, и магнит. Иголки и гвозди прилипают к магниту и классифицируются по отношению к магниту, но если вместе с ними захвачено и несколько фасолин, то они оказываются несовместимыми с этой системой и выпадают из нее. Какой-нибудь член Армии Спасения может снова и снова слышать о фактах, которые кажутся эволюционисту столь легко запоминающимися. Кажется удивительным, что они не оказывают на него никакого воздействия — оказывается, что он не может запомнить их. Невероятно чтобы сэр Уильям Томсон никогда не слышал о медленно падающих холодных метеоритах. Просто у него не было способности помнить такие несообразности.
И опять появляется мистер Саймонз. Мистер Саймонз был человеком, который, вероятно, сделал для метеорологии как науки больше, чем кто-либо другой в его время, чтобы удержать науку метеорологию от дальнейшего развития. В Nature, 41, 135, Саймонз говорит, что идеи профессора Шведова «очень забавны».
Я думаю, что еще более забавно наше предположение, что не очень далеко над поверхностью этой земли есть область, которая будет предметом целой новой науки — супергеографии — с которой мы обессмертим себя в возмущении школяров будущего…
Галька, обломки метеоров и предметы с Марса, Юпитера и Азурии: клинья, запоздавшие послания, пушечные ядра, кирпичи, гвозди, уголь, кокс и древесный уголь, и отвратительные старые грузы — предметы, которые в одних областях облекаются в лед, и вещи, которые попадают в области столь теплые, что загнивают, — в этой супергеографии есть все климатические пояса. Мне придется допустить, что там часто встречаются ледяные поля, столь же обширные, как и ледяной покров Арктического Океана, — массы воды, с многочисленными рыбами и лягушками, полосы земли, покрытые гусеницами…
Летчики будущего. Они летают все выше и выше. А затем они выходят и идут. Рыба ловится отлично — наживка прямо здесь. Они находят послания из других миров — через три недели разворачивается большая торговля поддельными посланиями. Когда-нибудь я напишу для летчиков путеводитель по Суперсаргассовому морю, но в данный момент на нее не будет большого спроса.
А сейчас мы снова вернемся к изложению наших взглядов на град как сопровождающее явление, или приведем дополнительные факты о предметах, упавших с неба вместе с градом.
В общем, наша точка зрения заключается в следующем:
Возможно, что эти предметы были подняты вверх с какой-нибудь другой части земной поверхности с помощью смерчей или же они, может быть, и не падали, а находились на земле изначально, но могли ли градины, которые находят вместе с ними, быть поднятыми из какой-нибудь другой части земной поверхности или могли ли градины находиться на земле изначально?
Как я сказал выше, эта точка зрения для нескольких случаев не имеет смысла; разумно предположить какое-то совпадение между падением града и падением других предметов, но поскольку таких случаев было довольно много, мы начинаем подозревать, что эта книга, которую мы пишем, отнюдь не будет санаторием для перетрудившихся совпадений. Если нельзя себе представить, как в атмосфере этой земли могли образоваться очень большие градины и глыбы льда и, следовательно, они должны были упасть из внешних регионов, тогда и другие предметы, находящиеся внутри очень больших градин и глыб льда или сопровождающие их, тоже должны были поступать из внешних регионов, что мало беспокоит нас: мы, может быть, будем мгновенно перенесены к Позитивному Абсолюту.
