удовольствие я себе доставлю!»
Душ вместе с дорожной пылью упорно смывал желание предстать пред мужем Афродитой, зато стервозная Артемида просыпалась во всей своей красе.
Ей вдруг стало омерзительно, что муж, с которым пройден такой длинный путь, все это время даже не волновался за нее. И сейчас ждет только, чтобы унизить ее, оставив ни с чем. И это человек, который когда-то и часу не мог прожить без нее, который в течение дня звонил по несколько раз только для того, чтобы услышать ее голос!
Что же произошло?! Как они докатились до такой бездны? Какая муха или сука укусила его? Вспомнились его жаркие руки, страстные поцелуи… Даже если это была всего лишь ее фантазия, она вправду соскучилась и была не прочь сейчас повторить все в реальности. Софья разревелась, душ заплакал вместе с ней.
Как же так — неужели она, женщина, осененная вниманием настоящих Богинь, не заслуживает даже того, чтобы ей после долгой разлуки подарили хотя бы улыбку и легкое объятие? Она устала, соскучилась и хочет слиться с любимым в сладкой истоме. И чтобы они любили друг друга, любили долго, страстно, безгранично… Это чушь, что в супружестве умирает страсть! Теперь она это знает точно. Умирает у тех, кто сам к страсти мертв!
«На хрен все! Где мои лучшие наряды? Пусть видит — я в форме! Я на коне! И мое счастье, как и любовь других мужиков, у меня в кармане!» — Софья стояла у зеркала и поймала себя на мысли, что явно за последнее время похорошела и точно способна произвести неизгладимое впечатление. Вновь зазвонил телефон:
— Ну ты где?
— Скоро буду, жди! — ответила Софья и со всей силы швырнула трубку о стену, чтобы больше не терзала душу.
Развод — так развод! Пожалуйста, сколько угодно! Софья села в свою немодную «Мазду», завела мотор и, решительно нажав на педаль газа, устремилась навстречу самому неприятному событию в жизни. Что, когда-то она смущалась, если ее сравнивали с Богиней?
А сейчас она Богиня и есть! Роскошная женщина, расположения которой будут добиваться многие мужчины.
«Нет, не многие, все! Только все!» — отматывая километры, мысленно накручивала себя Софья.
Алекс… Он ведь действительно был ей благодарен: как он засиял от счастья всего лишь оттого, что получил согласие на ужин. Потом весь вечер не сводил с нее восторженных глаз. А в медленном танце, когда они, робко прижавшись друг к другу, тихо таяли от блаженства! Вот досталось бедолаге!
А классно ощущать, когда мужчина возбужден до беспамятства только от одного прикосновения, только оттого, что может находиться рядом и неустанно рассыпаться в комплиментах…
«Интересно, а правда, что у мужчин, если им не дать, потом яйца болят? Я не дала, зря, конечно! Судя по его глазам, когда мы прощались, правда болят».
Красный сигнал светофора прервал стремительный бег машины и буйные мысли автолюбительницы. «И кто только придумал эти светофоры? Вечно мешают!» Она остановилась. Удар был сильным. Тряхнуло так здорово, что Софья на какое-то время потеряла сознание. Туман… Нервная дрожь в теле! Легкая тошнота.
«Что это, сон или явь? Откуда стекла на моем любимом вечернем платье? Я ж его надевала всего один раз. А воняет чем? Зеркало. Неужели макияж испортила?» — Софья решилась посмотреть на себя в зеркальном отражении, а заодно оценить всю обстановку.
Увиденное произвело впечатление и озадачило одновременно. Искореженный, дымящийся джип, что разнес весь зад ее легковушки, нагло торчал за задним сиденьем. Но даже не это было самым ужасным. А то, что его помятая бесстыжая морда изливала какую-то вонючую жидкость на ее модную сумочку, что, скорчившись, лежала на заднем сиденье. И самое обидное, что две глупые мужские физиономии, уставившись на Софью, ничего не предпринимали, чтобы сумочку спасти.
Философские озарения бурным потоком нахлынули в ее взбудораженный мозг: «Задница оттого и имеет две половинки, что когда наступает, то не единожды, а в двойной порции». От умных мыслей стало еще хуже. Софья почувствовала приступ тошноты. Попробовала открыть свою дверь, и та хоть и нехотя, но с противным скрежетом подалась. Бледная, усыпанная стеклом и обрызганная антифризом, пострадавшая явно не тянула на богиню. Но Богини, отдадим им должное, решили в беде воспитанницу не оставлять. Пред ней внезапно предстала сама величественная Афродита:
— Запомни:
из любой ситуации, даже самой печальной, истинная женщина должна извлекать для себя выгоду.
— Расправь плечи, улыбнись и вспомни все, чему я тебя учила, — ясно и четко произнесла она.
Софья вздрогнула, хотела что-то сказать, но образ Богини так же внезапно исчез, как и появился. Однако столь нужной поддержки вполне хватило, чтобы появилось хорошее настроение. Тело как ни в чем не бывало ожило. А на губах появилась улыбка. Пелена происшествия вдруг стала неинтересной, перестала волновать.
Богиня и в обнаженном обличье остается Богиней.
Это вспомнилось еще одно наставление Афродиты. Странное сияние вдруг заполнило ее изнутри. В теле проснулась и проявилась удивительная грация истинной женщины. Софья не вылезла из искореженной машины, она восстала из ее руин. Немало видавшие в своей жизни мужики из подбитого «Порше» настроились увидеть что угодно, но только не воскресшую прелестницу. Помятые их физиономии молчаливо переглянулись и в дружном восхищении уставились на дивное явление.
Оцепенение продолжалось минуты две-три. Затем виновники происшествия взяли себя в руки, водительская дверца открылась, и наружу вылез молодцеватый мужчина, который энергично направился то ли к пострадавшей, то ли к возрожденной девушке. Софья краешком глаза успела рассмотреть и темные волосы с легкой проседью, и легкую пружинистую походку, подтверждавшую достойную физическую форму, и вполне симпатичную внешность, которая хоть как-то разбавляла некрасивую картину разбросанных осколков стекла, пластмассы и помятого металла.
— Вы целы. Боже, как я рад. Пожалуйста, простите! И если возможно, умоляю, не переживайте. Вина целиком на мне… Поверьте, я сделаю все, чтобы вы забыли об этом инциденте, — останавливаясь напротив спокойно стоявшей леди, смущенно и эмоционально произнес он.
Софья молчала.
— Ума не приложу, что произошло. Двадцать лет за рулем! Ни единой царапины — и такой пассаж, — явно не зная, как себя вести, продолжал говорить виновник. — Скажите, с вами все в порядке? Вы… Вы действительно не пострадали или умеете так превосходно держаться? — не в силах отвести восхищенный взгляд, недоумевал незнакомец.
Софья томно вздохнула и посмотрела на свою «Мазду».
— По виду моей машины сложно согласиться с тем, что я не пострадала. А во всем остальном все не так уж плохо.
Неожиданно совсем рядом остановился роскошный «Мерседес», который, бесцеремонно объезжая скопившиеся машины, доставлял хозяина по неотложным делам. Синий проблесковый маячок, закрепленный на его крыше, сигнализировал о том, что едет не Семен-тракторист. Стекло задней двери бесшумно опустилось, и почтенный господин тренированным баском удивленно произнес:
— Сергей Петрович, ты, что ли? Что случилось?
Стоявший рядом с Софьей мужчина посмотрел на холеного знакомого:
— Рад приветствовать, Виктор Иванович! Ты как нельзя кстати. Вот решил вспомнить молодость, сел за руль и, как видишь, познакомился с прекрасной незнакомкой.
— Может, вас подвезти?
— Хорошая мысль! — обретая внутреннюю силу, ответил инициатор событий и скромно перевел
