Империя зла (Книга стихов)

Чтоб не нашли заточенную жалость
И милости надкусанный ломоть'.

Этап

Поезд шел, как линкор, рассекая Сибирь
На равнины, озера, хребты.
За кирзой голенища точеный снегирь
Всем врагам уготовил кранты.

Вылетали смешки из прокуренных уст.
Шевелилась на полках братва.
Эти полки придумал, конечно, Прокруст…
Несомненно, он был — голова!

По проходу сновал разбитной старшина,
Приросла к автомату рука.
Засыпала в сугробах хмельная страна.
Не сходил матерок с языка.

Поезд шел, отделяя от плевел зерно,
Словно тело от кожи людской.
За спиною — темно; никого — заодно…
Путь далек, и тревожен покой…

Ночь за ночью, как будто уж времени нет…
Стык за стыком — и желтый флажок.
От Москвы до Иркутска — две тысячи лет.
А обратно — в сторонку прыжок.

Белая Рубаха

Зачем, скажи, мне белая рубаха?
В таких идут на смерть, отринув страх;
В таких рубахах, брат, играют Баха,
А не сидят за картами в Крестах.

Пора менять свободное обличье
На черный чай, на сигаретный дым,
Пора сдирать овечье, резать птичье,
Пора обзаводиться золотым.

Пора точить стальное втихомолку
Под скрип зубов, под крики из ночей.
Пора отдать без спора волчье — волку,
А человечье — своре сволочей.

Пора искать надежную дорогу
Туда, на волю — Родину, сиречь…
Пора отдать вон то, святое, Богу,
А это, в пятнах, — незаметно сжечь.

Пора идти, не предаваясь страху,
На острый взгляд и на тупой оскал;
Ведь для чего-то белую рубаху
Я в этом черном мире отыскал?

Усталость

Я устал от верности словам,
От любви, свершившейся как смерть,
Я устал идти по головам,
Презирая травяную твердь.

Я устал от голода и тьмы,
Беспросветной как любовь, как страх…
Я устал держать святое 'мы'
Сигареткой в собственных устах.

Я устал кричать во все концы,
Собирать безликую толпу.