историю развития логики того же автора (точного названия я не знаю), для меня это очень важно. С 23. IV я буду снова в Марбурге. Поскольку из-за юбилея[139] мы начинаем раньше, на этот раз я, увы, заехать к Вам не могу.
Надеюсь, осенью мы сумеем погостить у Вас с мальчиками. А как Вам такой план — приехать этим летом к нам в Марбург? Мы бы по мере сил позаботились о Вас. Я был бы очень рад, и моя жена тоже.
Сердечный привет от нас всей Вашей семье,
преданный Вам Мартин Хайдеггер.
[44] Карл Ясперс — Мартину Хайдеггеру
Гейдельберг, 1 мая 1927 г.
Дорогой Хайдеггер!
Большое Вам спасибо за открытку и за книгу[140]. Я пока не начал снова читать ее, только пролистал и просмотрел десяток-другой страниц. У меня все так же, как на Рождество:[141] будто мы взобрались на новую высоту, но пока что не сумели там устроиться; отсюда и общность — в истоках, которые пока не определены, и несовпадение, даже обоюдная диковинность первых движений и еще наполовину слепой ориентации каждого. Проблески истины почти погребены под всеми этими сложностями. Сходным образом я отношусь и к собственным попыткам.
К сожалению, я пережил дурные месяцы — внешние помехи, начиная с ремонта квартиры — и мало работал. Теперь все спокойно, — надолго ли? — и в течение семестра я надеюсь продвинуться, если удастся соединить лекции и работу. В ближайшее время вышлю Вам Розенкранца:
1) Модификации логики…
2) Комментарии к 'Энциклопедии' Гегеля[142].
Кроме того, есть еще 'Наука логической идеи', самостоятельная гегельянская логика направления, расходящаяся с Гегелем в одном важном пункте (в духе Эрдмана[143] и Куно Фишера[144]). Я думаю, в Марбурге Вы легко ее найдете. — Она иногда полезна мне для сравнений, правда, большей частью разочаровывает, как и оба труда, которые я Вам высылаю.
Извините за усталое письмо. Я сейчас хотя и чувствую себя физически хорошо, однако совсем не в ударе.
Искренне Ваш,
Карл Ясперс
[45] Карл Ясперс — Мартину Хайдеггеру
Гейдельберг, 8 мая 1927 г.
Дорогой Хайдеггер!
Ваше извещение из Мескирха принесло нам весть, что страдания Вашей матушки подошли к концу[145]. Искренне жму Вашу руку. Что именно означает для Вас смерть матери, мне знать не дано. Надеюсь, судьба была благосклонна к Вам и позволила без неправды успокоить сердце Вашей матери. Если нет — ни какая философия этого не разрешит, а только принудит сохранить вопрос.
Искренне Ваш,
Карл Ясперс
Дорогой г-н Хайдеггер, примите искренние соболезнования по поводу смерти Вашей матери.
Ваша Гертруда Ясперс
[46] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу
Тодгаауберг, 27. К. 27
Дорогой Ясперс!
Близится время, когда я обычно навещаю Вас. Этому завершению летних каникул и переходу к зимнему семестру я всегда начинаю радоваться загодя.
Сегодня я хочу только спросить, примете ли Вы и Ваша жена меня в качестве гостя после 15 октября.
В нашем достославном юбилее[146] я участвовал только один день, а потом, истощенный душевно и физически, сразу уехал с женой и детьми в хижину.
Этот летний семестр, на начало которого пришлась смерть моей матери, не был очень-то легким. Но во время моего последнего визита я все же смог умиротворенно попрощаться с матерью. Но этот избыток доброты сделал расставание далеко не простым.
Здесь наверху мы довольны и спокойны. Жена и дети вернутся в город лишь в конце октября.
Надеюсь, у Вас и Вашей жены все так же хорошо, как и у нас, обитателей хижины.
Буду очень рад, если смогу навестить Вас вновь. С тех пор как Вы подарили мне томик Шеллинга[147], трактат о свободе не отпускает меня. В следующем семестре буду вести по нему семинар. И здесь я надеюсь на Вашу помощь.
С сердечным приветом из 'дома' всей Вашей семье, преданный Вам
Мартин Хайдегтер.
[47] Карл Ясперс — Мартину Хайдеггеру
Гейдельберг, 1 октября 1927 г.
Дорогой Хайдеггер!
Большое спасибо за Ваше письмо. Очень рад, что Вы собираетесь приехать. Вы для меня всегда желанный гость. Напишите только, в какой день Вас ожидать. Мою жену Вы вряд ли застанете. Она сейчас в Париже[148] и пробудет там еще дней десять, потом заедет на денек-другой в Гейдельберг и отправится к отцу[149]. Поэтому на сей раз я опять не могу пригласить Вашу жену и детей, которых охотно повидал бы при иных обстоятельствах. К началу семестра мы ожидаем племянницу[150], студентку, которая будет жить у нас. Если Вы с ней 'пересечетесь', надеюсь, Вас тоже удовлетворит северная мансарда (наверху больше никто не живет, все комнаты в нашем распоряжении).
Дома я восемь дней. Мы были на Северном море. Начиная с Рождества бытовые хлопоты отняли у меня много сил, остаток я потратил на мою работу[151], которая продвинулась, однако еще далека от завершения. Меня вовсе не устраивает, что из-за этого я все еще не изучил Вашу книгу, — после рождественского беглого чтения. Время для этого придет само собой и без принуждения[152]. Будьте, пожалуйста, терпеливы, хоть это не без основания наверняка Вас огорчает.
Тем важнее нам увидеться и поговорить.
Сейчас я пытаюсь опять войти в работу, штудируя к зимнему семестру Канта ('Критику способности суждения').[153] Лекции должны составить пятую главу моей работы:[154] 'Метафизику'. Если этого окажется недостаточно, пойду обычным, более простым путем: займусь 'Историей', которую я предусмотрительно в скобках добавил к теме лекционного курса[155].
Сердечные приветы Вам и Вашей жене
от Вашего
Карла Ясперса
[48] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу
Дорогой Ясперс!
Тодтнауберг, 6 окт. 27 г.
Сердечно благодарю Вас за Ваше письмо и очень рад, что могу приехать.
'Кантонские штудии' мне тоже очень кстати. Этой зимой я по четыре часа в неделю читаю интерпретацию 'Критики чистого разума'[156]. С нетерпением ожидаю дальнейшего развития Вашей работы. Погода здесь наверху превосходная, и я задержусь еще на некоторое время. Приеду только около 20 октября и, если Вам это удобно, хотел бы остаться на восемь дней.
Куда Вы меня запихнете, совершенно не важно. 'Претензий' у меня нет.
Жаль, что на сей раз я не застану Вашу жену.
